Кровь Керенского-3: Потерянная судьба

Стэкпол Майкл А.

— Ты выросла, не так ли, Омико? Ты играешь во взрослые игры.

— Отец, ты часто напоминаешь мне, что это не игра. Если бы я смогла достать полк, вы бы разрешили использовать его для спасения Хосиро? — Чувствовалось, что терпение начало покидать Оми: Шин заметил, как ее нижняя губа начала нервно подрагивать.

Отец посмотрел на Оми и молча кивнул. Когда же на лице девушки появилась сдержанная улыбка, Теодор поднял руку.

— Тем не менее, дочка, ты должна понимать, что взрослые игры не всегда приносят большие победы. Да, если ты соберешь войска, они могут быть посланы для спасения Хосиро. Я даже

назначу чу-са Йодаму твоим связным офицером. Однако я выставлю определенные условия, и тебе придется согласиться с ними, прежде чем я разрешу приступить к делу.

Оми потупила взгляд.

— Как пожелаешь, отец.

— Мое условие следующее, и ты можешь выбрать, принять его или нет: начиная с этого момента ты должна перестать видеться с Виктором Дэвионом.

Шин ясно увидел, как от этих слов у девушки перехватило дыхание, он даже начал сомневаться, расслышала ли Оми их полностью. Она провела по пересохшим губам кончиком языка и продолжала смотреть в пол.

— Из любви к своему брату и к Синдикату ты больше не увидишь его. Правда, это условие вступит в силу только после того, как ты напишешь ему. Да, и это послание тоже будет последним.

— Хай, Омико. Только так! — торжественно кивнул Теодор. — Иди напиши ему свое прощальное послание. Чу-са Йодама, отвезет его.

Поклонившись своему отцу и дедушке, Оми покинула комнату, оставив троих мужчин восхищаться ее мужеством и самопожертвованием. Втайне Шин ликовал: впервые за все это время у него появилась хоть и слабая, но все-таки надежда на то, что Хосиро может быть спасен. Он знал, что поступок Оми требовал двойного мужества. Ведь она сначала сделала предложение, а затем согласилась на условие ее отца. «Да, — подумал он. — Очень упорная девушка. Когда она станет хранительницей чести семьи, Хосиро может и пожалеть, что не остался на Таниенте навечно».

Координатор покачал головой.

— Твоя дочь, Теодор, очень похожа на тебя. — Он широко улыбнулся. Ему хотелось рассмеяться, но это прозвучало бы невежливо. Помолчав, он прибавил: — Надеюсь, теперь ты, так же как и я, понимаешь, что в битве со своими детьми ты можешь выиграть только сражение, но не войну.

XIII

Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»,

рабочая станция, континент Алуриал,

Гиперион зона оккупации Клана Волка

25 февраля 3052 г

Заложив руки за спину, Фелан Вульф стоял у кабинета ильХана. Внезапно дверь отошла в сторону и, как только Фелан вошел внутрь, тихо скользнула на место.

— Фелан Вульф по вашему приказанию прибыл. ИльХан поднял глаза от стола и улыбнулся воину.

— Пунктуален, как всегда. — Он похлопал по экрану настольного монитора. — Наташа довольно однозначно высказалась в рапорте по поводу твоего расчета времени. Она говорит, что, если бы твоя часть не передвигалась с такой быстротой, противник взорвал бы дамбу Симмонс, и тогда нашу гвардию просто снесло бы лавиной воды.

— Я думаю, Наташа немного преувеличила истинное положение вещей. Кэрью разметал этих расалхагских коммандос, а затем подоспели мы и завершили их разгром.

Потом мы заняли брошенную базу местной милиции. Хотя противники могли бы с помощью оставленной там взрывчатки разнести нас в клочья, они не стали этого делать: рядом находились их дома и семьи. Честно говоря, я слишком долго гонялся за оставшимися в живых по этим чертовым развалинам Тиганито-Астако.

Улыбаясь одними глазами, ильХан откинулся на спинку кресла и посмотрел на Фелана.

— Хорошо, что ты борешься за родовое имя Уордов. Ты очень хорошо вписываешься в славный ряд воинов, носивших чего.

Фелан нахмурился.

— Я не совсем понимаю вас. — При воспоминании о том, что Сирилла отдала свою жизнь ради того, чтобы он смог принять участие в соревновании за родовое имя, его сердце больно сжалось.

Ульрик поднялся из-за стола и, махнув рукой, пригласил Фелана сесть в кресло для гостей, в нише, справа от стола.

— Как ты знаешь, родовые имена — это фамилии знаменитых воинов, которые вместе с Николаем Керенским боролись против разделяющего людей варварства. Когда Николай реформировал наше общество и появились кланы, он отменил все фамилии, за исключением родовых имен. Он издал декрет, согласно которому только двадцать пять человек удостаивались чести носить какое-либо родовое имя. И с самого начала битвы за кровные имена отличались жестокостью.

— Я знаю, — покачал Фелан головой. — Сейчас тоже есть убитые.

— Да, многие умрут с честью. — Лицо Ульрика напряглось, голос стал жестким. — У каждого из двадцати пяти родовых имен есть своя степень. Она определяется-подвигами тех, кто завоевывал его прежде. Нет, это не похоже на то, как роботы передаются по наследству от отца к сыну. — Иль-Хан придвинулся к Фелану. — Возьми, к примеру, имя Керенского, которое я имею честь носить. Только двенадцать человек носили его за все триста лет существования кланов.

Фелан, прикрыв глаза, быстро произвел подсчет.

— Это значит, что каждый из них владел именем примерно в течение двадцати пяти лет. Сирилла говорила мне, что вы носите имя Керенского последние пятнадцать лет.

Ульрик кивнул.

— А ты знаешь, что Наташа получила родовое имя в двадцать два года — самый ранний возраст среди всех когда-либо завоевавших его. Я же выиграл свое имя, когда мне было уже тридцать. Теперь ты понимаешь его значимость, квиафф?

— Афф. В кланах воин считается старым в возрасте, когда вы получили родовое имя. Даже если предположить, что вы запоздали с приобретением родового имени и что другие, имеющие его, сумели получить его в двадцать пять лет, то в среднем получается пятьдесят пять лет. Это же замечательно.

ИльХан кивнул.

— По правде говоря, я вовсе не хвастаюсь этим, я мог бы участвовать в битвах за родовое имя и раньше, но я уклонялся от них до тех пор, пока именно это, особое имя не освободилось. Я хотел получить его, потому что знал, кто носил его раньше, и знал все подвиги, которые они совершили.

— Я не понимаю. Вы отвергли честь бороться за родовое имя только для того, чтобы дождаться какого-то особого?

— Конечно. — Ульрик мягко рассмеялся. — Я считал, что мне не нужно такое имя, которое до меня носила дюжина других воинов. Зачем мне оно? Да, это имя, но его значимость меньше, чем мне бы хотелось.