Кровь королей
Шрифт:
Но даже при природном освещении, под звёздным небом, в сиянии растущей луны, было видно, как маршируют толпы вооружённых воинов, сверкающих мечами и саблями, как снова выходят широкие навесы виней, скрывающих, судя по размерам, или больше отрядов, чем привычные прямые, или же ещё оставшиеся осадные орудия.
Сверкающие огнём стрелы лучше осветили спешащее к стенам войско, а те понеслись с новой силой, едва узнали, что их таким образом заметили. Видимо, изначально планом адмирала-командующего было после огненных смерчей тайком подкрасться, пока ни король, ни свита не ожидают продолжения боя.
И они и вправду его сейчас никак не ожидали, однако всегда были к этому готовы.
— Никак на последний бой собрались, — проговорил Вайрус.
— Нельзя их в город пускать, остановить на подходе к крепости, — приказал король, развернувшись и начав спуск с башни к настенным галереям.
Эйверь вновь взял на себя управления катапультами, забрасывая дальние ряды подступающих, стараясь заодно угодить по передвижным сараям, чтобы раздавить всё, что было внутри. В то время, как Вайрус командовал лучниками, а король через генералов приказал выпускать гвардию и ополченцев через расщелину, чтобы поле брани оставалось снаружи крепости, а не переходило во внутренние дворы Олмара.
С громогласным боевым кличем из города сквозь дыру в истерзанной стене вновь рванули бронированные отряды. Шеренги копейщиков прикрывали следующими за них мечников, неслись вперёд, насаживая на свои копья тело за телом, после чего останавливались, чтобы вытащить орудие, а в дело вступали вооружённые клинком и щитом воины, старающиеся прикрыть их в этот момент.
Молодой Вершмитц и седой Уоттенмайер управляли построением, в проход стены выпуская всё новые отряды, отдавая приказы тем нестись прямиком в авангард врага или же бить по боковым целям. Давали указания, как действовать и каких целей добиваться. Так, например, если отвести силы неприятеля от центре правее или левее, вставив напротив башен, то в тех будет проще попадать из катапульт. При этом генералы напоминали, чтобы и сами воины под обстрел со стороны замка не подставлялись, а всегда имели в виду дальность дистанции метательных машин.
Но как только перед стеной развязалось большое сражение, широкие сараи виней замерли, начав расчехлять свои орудия. На этот раз под ними ютились уже не катапульты и не требушеты. Умельцы из стана осаждающих всё это время спешно переделывали свои одноплечевые палентоны в стреломёты: баллисты, станковые луки, гастрафеты и так называемые «скорпионы» с торсионной рамой и удобным ложем для массивных стрел с громадными литым наконечниками. Размером с копье или даже больше, они дожидались своего часа в заряженном положении, и лежали вязанками рядом, чтобы в свою очередь вовремя перезаряжать стрелковые орудия.
Словно неповоротливые предки арбалетов, коими они по сути и являлись, эти взведённые громадины начинали прицеливаться, могли бить сквозь ряды своих, не задевая тем обычно ни плечи, ни спины, но чётко угождая в строй обороняющихся ополченцев.
Усатый адмирал взирал серо-голубыми глазами поодаль, командуя залпами из этих стремительно бьющих и далеко поражающих машин. С первыми же выстрелами плотные длинные стрелы сминали построения защитников крепости, нанизывая на себя несколько человек, и столь глубоко зазубренными лезвиями вонзались в землю, что даже пока те оставались живы, слезть и избавиться от вонзившегося в тело древка им не удавалось.
Баллисты стреляли нечасто, но наносили серьёзный ущерб войскам короля. Стрелковые «скорпионы» же, как и тенсионные станковые луки, перезаряжались чаще и удобнее, пронзая кольчуги, пробивая ноги и тела защищающихся. Косили первые ряды и без раздумий принимались за следующие. Пребывающее войско было занято
От баллист не прикрывали даже большие плотные щиты. От выстрелов этих «скорпионов» защита периодически спасала, но на долгий и упорный обстрел не хватало ни кирас, ни иных литых панцирей. Спасало ситуацию то, что чем лучше выбегающие из-за стен смешивались в сражении с толпой неприятеля, тем сложнее было вести обстрел.
Битва начинала приобретать черты многоэтапных дуэлей, когда баталии стенка на стенку перерастала в краткие поединки. Так рыцарь Оцелот видел противника, рубил с плеча и двигался дальше, сталкивался позади того с новым вооружённым разбойником, пронзал тому грудную клетку, отпихивал ногой с лезвия, и вновь бежал вперёд в поисках цели. Раз за разом побеждая, проносясь в стан отрядов врага глубже и глубже, он менял направления, не стеснялся бить в спины и помогать другим образовавшимся «дуэлям».
Иногда такие стычки проходили один в два или двое на двое, сабли вооружённых пиратов кромсали и резали воздух, стремились попасть в щели забрал или искали иные уязвимые места в боевом облачении защищающихся, однако, когда одни отряды бегут в броне, а другие в тряпках и рубахах, преимущество ловких взмахов лезвий в умелых руках оставалось за стражниками города.
И как раз только стрелковый обстрел тех и останавливал от полной доминации на поле боя, уравнивая шансы. Стрелы могли ранить гвардейца, заставить того оступиться, упасть или опуститься на одно колено в случае ранения в ногу, тогда-то корсары уже лихо находили применения своим клинкам, не мешкаясь и не позволяя до себя даже дотянуться. Иногда свистящие снаряды сбивали шлемы, и тогда уже сабли наступающей стороны рубили головы в ответ.
Одни рыцари выглядели тяжеловесно и неповоротливо, кружились вокруг себя с двуручным мечом в надежде кого-то да задеть из обступивших их со всех сторон. Другие наоборот вели себя ловко, умудрялись воткнуть копьё в одного недруга, сбивая с ног, опереться на него и толкнуть подошвами укреплённой обуви в грудь ещё и стоящего следом. Запрыгнуть на него, вытащить наконечник из первого и вонзить в обездвиженное тело нового неприятеля.
Такое выделывал, например, Аргус Дименталь. Его длинные бронированные манжеты от локтя к кисти имели выступы боевых зазубрин и ведущие вперёд лезвия, так что он мог даже с удара руки пронзать плоть атакующих его флибустьеров. Доспехи покрывали не всё его тело, в основном защищались колени, голень, грудь и спина. Причём поверх панциря кирасы был накинут плащ с капюшоном, из-под которого торчал не цельный шлем, а только диковинная металлическая маска с прорезью для глаз, как-то крепящаяся удобным способом к голове под накидкой.
Это, конечно, делало уязвимым бёдра, икры, предплечья, а также затылок, раз уж бронёй у него было покрыто только лицо, однако же позволяло на поле боя творить поистине боевые чудеса, замеченные даже с вершин башен военачальниками. Когда некоторые рыцари и от летящих стрел могут ловко увернуться, и врагов на лезвия своих оружий насаживают с успехом раз за разом, минуя все их ответные выпады и попытки на себя напасть — это не может не обратить на себя внимание.
Схожим образом свою пугающую маску разъярённого быка закреплял и массивный рыцарь Тектан Орф. Он был из мавров, что было заметно по тёмной коже его шеи и мускулистых почти не прикрытых доспехами неприкрытых плеч. Едва ли металлическая звериная морда использовалась им для защиты, скорее для общего устрашения неприятеля, особенно с учётом его причёски, но держалась на двух плотных ремнях из эластичной кожи.