Кровь королей
Шрифт:
Кирстен и детей, к слову, во дворе не было. Те до сих пор находились в убежище, так как король намеренно не позвал за ними, чтобы те не видели процесса казни бунтовщиков. Королю же во двор вносили забранные из стана неприятеля припасы и собранное у них оружие, показывали захваченные арбалеты, один из которых выглядел наиболее массивно, с невероятно плотной тетивой, которую натягивать в одиночку мог бы, наверное, только Эйверь и ещё какие-нибудь силачи типа Тектана Орфа, когда сами разбойники для этой задачи явно использовали двух, если не трёх человек.
— Арбалеты
— Были и с мечами, — добавил паладин, — Но те полезли первыми на рожон, так что остались лишь эти.
— Стрелки значит, — ходил Джеймс в своей красно-золотой мантии, осматривая пленников, — Элита адмирала? Значит, он намерено не пускал их в бой до самого конца?
— Кстати, он там что-то говорил про стрелу в гонца, — прогромыхал басовитый голос Эйверя, — Клялся, что знает какие-то сведения, которые до Олмара не добрались вместе со всадником.
— Адмирала уведите в темницу для дальнейших допросов, — распорядилась Сара, — Он ещё немало интересного может сообщить, — спасала она того от неминуемой казне на месте прямо здесь и сейчас, явно желая послушать ещё истоки восстания, поводы для объединения лесных банд с речными пиратами и, вероятно, многое другое.
Такехарис, как камерарий кивнул, пока сам Джеймс разглядывал принесённые арбалеты и явно тоже не возражал придержать жизнь главаря осады, его казнь оставив на потом, уже после всех допросов. А заодно ему нетерпелось выяснить, почему же тот выглядит столь знакомым, хотя его самого и никакого Лейтреда лично он в своей жизни не припоминает.
— Я провожу, — хитро улыбнулся Такехарис, взяв связанного преступника под локоть и поволок в сторону данжеона.
Адмирал пытался заговорить с ним о погоде, о весне, однако камерарий не сбавлял шаг и отнюдь не желал со своим пленником сейчас о чём-либо болтать, снижая бдительность. От такого разговорчивого хитреца всякое можно было ждать. Поначалу его войско казалось безумцами, карабкающимися на стены под котлами с кипящим маслом. Потом же он начал тактический обстрел стены из недосягаемости, оборачивал строй в огнеупорные винеи и всё такое прочее.
Потому недооценивать такого противника, вероятно, всё-таки не стоило. А любезничать с тем, кто покушался на их мирный быт в Олмаре и самого гостящего сейчас здесь короля, Вайрус и вовсе не желал. Когда же они зашли в помещение темницы, на очередную попытку пошутить от Лейтреда, он со всей силы прижал того ко внутренней стене.
— Подкрашенные кое-как волосы, обрезанные ресницы, да? Меня ты не проведёшь, — заявил он адмиралу с хитрой загадочной ухмылкой, убедившись, что больше их никто не слышит, к тому же всех остальных узников темницы пришлось вырезать паладину во избежание возможного бунта, — Я знаю, кто ты, — заявил он Лейтреду, ничего более не добавив, и затем снова, схватив за руку связанного Лейтреда, направился вниз по лестнице к поземным камерам заключения, в одну из
Вскоре на тонкой шее и хилых запястьях со звоном защёлкнулись широкие кандалы, хоть и не ржавые, но тяжёлые и крепкие, демонстрирующие всю суровость этого места и нынешнего положения пленника. Глаза Лейтреда опасливо взглянули на возвышавшегося Такехариса, собиравшего волосы в хвост и явно о чём-то задумавшегося.
— Буду я добр и груб целиком зависит от твоего поведения, — злобно усмехнулся камерарий, — Вот и увидим скоро, что же тебе дороже. Истина или цель, — проговорил он, давая ясно понять, что очень многое знает о потаённых секретах своего узника, и у того впереди теперь серьёзные испытания на прочность духа.
Тем временем дожидавшиеся его возвращения король со своей матерью в окружении придворных и всех собравшихся в западном дворе, слушали Вершмитца, изредка поправляемого вязким и грохочущим тембром паладина в определённых деталях или неточностях.
— Они отстреливали с позиций, затаившись в лесах, — докладывал генерал, — Наверняка они первыми караул и сняли.
— Да, раз уж они его лучшие стрелки, то среди полков он их в бой не посылал, держал при себе, — кивнул Джеймс, — Но с такого расстояния…
— Их арбалеты совершеннее, чем то, что нам доводилось видеть прежде. Искусные стрелы, мощная тетива, отлаженное устройство. Надо бы выяснить, кто спонсировал их всем этим оружием, — чеканил своим голосом Адельмар.
— Они могли и без всякой поддержки просто налётами обворовать торговцев и поставщиков, например, из Хаммерфолла или Скальдума, — добавлял Эйверь.
— Значит, это они всё и начали, — размышлял вслух король, — Винсельт, ты же помнишь, с чего стартовала осада?
— Конечно, ваше величество, угловая западная башня, два стражника получили по пущенной стреле, не успев даже сообразить, что происходит! — скрипел тот своим старческим голосом.
— Дорогая моя матушка, помнишь на одной из вечерних трапез одна кухарка сильно возмущалась, что её сына убили на башне во время службы, — спросил король у Сары, чуть обернувшись в её сторону.
— Да, это была Милдред, — припоминала та, — Свен, её сын, был поставлен дозорным на этой угловой башне, — сказала она, так как всегда следила за порядком исполнения приказов и хорошо знала структуру обороны крепости, — И был первым из тех, кого убили, согласно докладу нашего астронома, — кивнула она Винсельту.
— Повели послать за ней, — попросил монарх.
Сара Темплин-Дайнер эту просьбу сына тотчас же выполнила, отправив подвернувшуюся под руку служанку из ближайшего окружения, разыскать Милдред на кухню и доставить сюда. Пока её ждали Вершмитц для короля и для писаря перечислял то, что им удалось уже принести из лагеря пиратов, не забывая сообщить, что там ещё могло что-нибудь остаться, а потому некоторые отряды посланы на поиск и проверку. Потому точный пересчёт мечей, боеприпасов и прочего лучше провести к вечеру.