Кровь королей
Шрифт:
— Мы, Сильвермуны, богатая семья, — отвечала она, — Со связями. Все регионы получили письма с указаниями и предложениями, ко…
— Вот и славно, — оборвал он её, подушечкой большого пальца правой своей ладони с её влажных щёк переводя на её приоткрытые тонкие губы и провёл по контуру обеих, — Жди новых инструкций, мы никуда не торопимся. А если кто спросит, скажи, что ничего не знаешь, что ты тут не причём, только выполняла просьбу.
— Да, Дрим, конечно, — отвечала она, глядя мужчине в глаза, — Когда я в следующий раз тебя увижу? — спросила эльфийка с большим надрывом и волнением в голосе,
— Минует три луны и я загляну в Дёккальфар, — поведал он ей, — Узнаю, что решил тамошний ярл. Будь там, и будь осторожней, — поднялся он сначала совсем на чуть-чуть и нежно поцеловал её в лоб своими слегка напомаженными выразительными губами, а затем и выпрямился полностью, выходя из её крепких объятий.
Девушка кивнула, хотела что-то сказать, но, едва раскрыв рот, не выдавила ни звука, а просто расплакалась от необходимости расстаться. Белоснежный Дрим Трогг кивнул ей с милой улыбкой, оглядел ещё раз всех собравшихся и, неспешно пятясь, начал махать им рукой, удаляясь опять в сторону портала.
Внутри же, зеленоглазая черновласая дама уже закончила своём письмо. Сделала массивную роспись, рядом ещё несколько особых знаков-рисунков, скрепила всё каплями воска, хорошенько запечатав и даже перевязав дважды тонкой тростниковой бечёвкой, и из гостиной уже была готова отправиться прочь, как услышала шум многочисленных шагов.
В панике женщина метнулась к ближайшему углу, ютившемуся в удачном положении, что ни с одной стороны коридора и дверей в гостиную он был не виден, если просто идти мимо, а специально не заглядывать и не шарить глазами по всем деталям интерьера и богатого убранства гостиной.
— Аглен опять испекла эти свои кругленькие булочки, — хвастался въедливый женский голос.
Это была особа в бордовом платье и рыжими волосами, собранными в пучок над головой, ведущая по коридору двух других своих собеседниц к одному из лестничных подъёмов рядом с гостиной, но не к тому, откуда выбежала леди-пантера и откуда мог в любое мгновение объявиться тот самый Дрим Трогг.
— Булочки? Я думала это пирожные, — удивлялась бодрым низким тембром шагавшая слева в тёмно-зелёном облачении с золотым кружевом и тёмным ободом контура, таким же довольно широким поясом на талии и болотного цвета юбкой, — Сладенькие такие были, — закачала она головой со счастливой улыбкой воспоминаний, так что её пышные каскадные волосы угольного оттенка обильно заколыхались.
— Ах, наверное, я просто переложила сахара в тесто в прошлый раз, — покраснела третья с короткой округлой стрижкой своих коричнево-бордовых волос, одни пряди которых были будто светлее, а остальные, соответственно, темнее.
В отличие от своих соседок, её чёрное с золотыми узорами цветов одеяние не обтягивало фигуру, а наоборот имело пышные воздушные места у плеч, выше и ниже локтей, свободно колыхалось у живота вместо приталенных аналогов, и куда более широкой юбкой оформляло женские бёдра.
— Надеюсь тогда, что и сегодня тоже, — рассмеялась вторая, что говорила о пирожных, по лестничному плотному ковру спеша за более прыткими и быстрыми подругами, уже начавшими подниматься, — Да не спешите вы!
Все три были примерно
— И ты не отставай, — подбадривала, чуть повернув голову назад, дама с пучком, — вчера Аглен уже сдвинула один коридорный ковёр в восточном крыле, так что тот протянулся с краю, вместо того, чтобы красиво красоваться по центру.
— И вовсе не я, — громким шёпотом возмущалась её смущённая соседка, — Тора принимала ванну последней, тогда стемнело, она и сбила ковёр, не заметив.
— Мадея, продолжишь нам читать тот томик стихов? — поинтересовалась низким голосом высокая и отстающая от первых двух на лестнице, пытаясь унять их разгоревшуюся склоку, да к тому же дошедшую до её обвинения, нужно было срочно сменить тему на что-то мирное и приятное.
— Да разве ж выйдет, — сетовала рыженькая с высоким тембром, — Я не так хороша в этих делах. Но, если Аглен даст снова почитать ту книжицу…
— Конечно-конечно, Эвелар прислал такой замечательный сборник о рыцарях и героических подвигов, что без вас в одиночку читать просто не могу! — тихонько захихикала та, что звалась Аглен и приготовила им на свободный вечер булочки к чаю и вину.
Голоса их становились всё тише, как звуки шагов, едва они поднялись по ступенькам. Зеленоглазая женщина выдохнула, прижимая к груди запечатанное письмо, и, прошагав сквозь всю гостиную, вышла с двери, ведущей в не менее просторную, но куда более бедную по количеству мебели прихожую, где у дверей стояли заранее сложенные чемоданы с вещами, а рядом с ними, словно охраняя их, голубоглазая девочка в тёмно-сером платье с белыми кружевами, глядела на неё с недовольным видом, подправляя светленькие пряди за ушки под накинутый капюшон тёмно-серого плаща.
Здесь всё было в светлых древесных тонах. Зал освящался одной массивной люстрой с хрустальными переливами отражающих свет украшений, симметрично, как загнутые бивни мамонта, стояли две ведущие наверх по разным коридорам лестницы. Под ними нижние стены первого этажа с дверями в помещения, например, как та, из которой она вышла а также резной столик с красивой древней вазой под тон интерьера и ветхими чёрными узорами на ней.
С краю от широких дверей стояло два пуфика, а над ними висели вешалки с различными плащами и сложенными зонтиками. Над всем этим располагалась ровная изящная полочка с головными уборами, до которой не так-то просто было достать людям небольшого роста. Но, видимо, в этой семье, за исключением детей, такие никогда и не обитали.
— Готова? — строго бросила девочке мать, оглядев ту оценивающим желтоглазым взором.
— Я не хочу, — насупилась та, — И носить это не хочу, я как служанка! Это не наряд, а мусор! Только пощупай, — тянула демонстративно она локоть, — Я не пойду с тобой! Не хочу! Ты не имеешь права, я всё ра…
— Цыц! — скомандовала женщина, не допуская никаких капризов от ребёнка, — Тебя никто не спрашивает. Ещё спасибо скажешь, глупое дитя. Ты даже не представляешь, что он за человек! — с лицом ошарашенного ужаса поведала она дочке.