Кровь леса
Шрифт:
– Не сон, – констатировала.
– Угу. – Я ущипнул себя, потом Нан. Не сон, однозначно…
Но какой реальный был! Детализация, свобода действий, присутствие другого человека. Левая рука, которую я неосторожно сунул в Зазеркалье, ныла, словно обмороженная. Может быть, из увиденного здесь сна можно уйти в мою реальность?
Я посмотрел на реку, готовый увидеть вместо нее ручеек, Неву или Ниагару. Туман мешал разглядеть, похоже, что дающая нам защиту речка не изменилась. Или изменилась не слишком.
– Это твои фокусы? – спросил строго.
Нан поежилась, зевнула и попыталась встать, я удержал.
– Рано еще, давай доспим…
– Нельзя. – Вэйри считали неприличным понежиться в постели лишние минуты. Ворча, я встал и замер, очарованный видом.
Туман потек. Ветра не ощущалось, но пряди тумана стремительно бежали по камням, между деревьев, обтекали обнаженную фигуру Нан. Через несколько минут галечник полностью очистился от тумана.
Взошло солнце.
– Купаться!.. – Нан разбежалась и кинулась в воду. Я завопил и заулюлюкал, бросился следом. Плавать Нан не умела, как большинство ее соплеменников, в лесных дебрях нет достаточно глубоких и теплых рек, а открытого пространства вэйри избегали, опасаясь каких-то «очей небесных тварей». Я с удовольствием учил ее, вот только мы все время отвлекались.
После купания просыпался зверский аппетит, голод – лучшая приправа к поднадоевшему уже пайку из рыбы, мяса, трав и ягод. Сколько восходов прошло с того дня, как мы оказались на реке? Скажи мне кто, что минул год или век, я бы поверил. Иногда казалось, что времени нет совсем, а есть только река и один бесконечный день.
Мы не торопясь спускались вниз по реке. Дэв иногда выкидывал свои фокусы и менял мир вокруг, как ему заблагорассудится, наблюдать за этим было интересно и жутковато. Однако за прошедшую ночь Правдивая Вода не изменилась сама, не утекла прочь и даже не переменила окружающие дебри. Все те же дикие непролазные чащи и буреломы, милые сердцу эльфа и внушающие ужас любому городскому человеку. По берегам волшебной реки растут иван-чаи или похожие на них травы, немного углубившись в лес, можно горстями собирать фиолетовую бруснику. Нан разнообразила наше меню лепешками из ягод и мучнистых корешков, копанных на откосах берегов.
В общем, мы, как на курорте, наслаждались покоем… два, а то и три дня, а потом решили использовать время с большим толком и принялись за тренировки. Бой и – магия, наконец-то всерьез взялись!..
Тьму я не трогал – здесь это казалось некстати, а вот на зеленую магию приналег, окружающее, напротив, способствовало. Наставница попалась строгая и суровая – и сама потом превращалась в ученицу, когда я принимался практиковаться с огнем, находя все новые модификации для этой силы.
– …Возьми силы из солнечного сплетения, как при разжигании огня, формируй так же, но не искру, а шарик. Нет, не держи его сознанием, возьми в руки. Чувствуешь тепло?
После купания мы сочли, что сегодняшнее яркое утро как нельзя более подходит для огненной магии. Я чистил рыбу и пытался облечь в слова
Наконец кивнула, катая с ладони на ладонь невидимый шарик.
– Дай-ка подержать… – я взвесил в руке частичку силы. Шарик был нежно-желтый и довольно легонький, примерно как теннисный целлулоидный мячик. Мало.
– Держи. Вызови в себе образ огня, яростного пламени. Ты видела в моей памяти. Вложи в этот шарик. Потяжелел? Жжет? Сделай его еще горячее, окрась багровым. Теперь…
Я оглянулся, ткнул пальцем:
– Сухое дерево. Брось в него.
Нан размахнулась и с видимым усилием метнула воображаемый шар.
Треск, мишень взорвалась, раскидав горящие щепки, полянку около реки заволокло дымом.
– Круто, – сказал я, подобрал челюсть и попытался сделать вид, что так и было задумано. Первые мои попытки оборачивались пшиком.
– Да уж, не полого, – сказала Нан, задумчиво глядя на взорванную корягу, на свои руки. Зачем-то потрогала нос, попыталась встать, и ее повело в сторону. Я подхватил, усадил, мимоходом заметил, как холодны ее пальцы. Принес воды с реки, вскипятил местный чай и заставил выпить. Нан била дрожь.
– Слишком сильно, – сообщила она, задумчиво постукивая зубами. – Берет очень много сил. Нельзя бросить два раза подряд… как его?
– Файербол, – сообщил я название заклинания. Поморщился, нет уж, к черту, эти файерболы навязли в зубах. – Огнешар…
Зачерпнул своей силы, пальцы сразу стали горячими. Держать в руках силу было удивительно приятно. Жестом велел Нан укрыться и швырнул шар к берегу.
БАБАХ!!!
Грохот сбросил нас с камня. Осколки разлетелись высоко, вода реки взбулькнула, покрылась накипью. Пахло озоном и, как в бане, раскаленным камнем, и чем-то горелым.
– …, – только и сказал я, поднимаясь и стряхивая с ушей рыбьи потроха. Нан села, помотала головой, словно желая убедиться, что она еще на плечах. Уставилась на осколки камня.
– …, – повторила русские слова, я скорее прочел по губам, чем услышал. Покопал пальцем в ухе, стараясь выковырять звон. Пальцы, уши и нос пощипывало, словно обморозился. Голова вдруг закружилась, на периферии поля зрения замелькала огненная мошкара.
– В следующий раз… – начала Нан. Что она предлагала сделать в следующий раз, я не успел услышать, отрубился.
Пришел в себя от горького аромата. Оказывается, я лежал на плаще. Куртка на мне была распахнута, на лбу мокрая тряпка.
Кряхтя, я стянул тряпку со лба, Нан вручила парящую чашу, я припал, выглотил все, спалив горло, расплылся в блаженной улыбке.
– Лучше? – спросила девушка.
– Ага…
– Поставь чашку.
Я поставил. Нан наклонилась и отвесила мне оплеуху. Я схватился за горящую щеку.
– Понял? – спросила девушка свирепо. А в глазах снова вода.