Кровь леса
Шрифт:
– Так. Наверное, лучше сначала спросить Нан… – обойдя дерево, я зашагал к реке… И очень скоро снова выбрел к этому же дереву. Что за ерунда… я, конечно, тот еще горожанин, и если бы не Нан, давно бы безнадежно потерялся в лесу. Но на протяжении сотни шагов уж как-нибудь мог сохранить примерно одно направление?
Еще через полторы сотни шагов встретил старого знакомца.
– Ты забегаешь вперед, – спросил я, – или все-таки леший меня крутит? Или Дэва проделки.
Дерево опять что-то прошептало. Я обошел его. Нет, то же самое, вот
– Слушай, приятель, – сказал негромко, похлопывая по черной коре. – Не возражаешь, если я заберу эту штуковину, она ведь тебе все равно на фиг не нужна?
Молчание – знак согласия. Даже у деревьев, тех из них, которые могут действительно выразить свои мысли, хоть и не голосом, но звуковым способом.
Отступив, я примерился мечом… и одним взмахом начисто снес уродливый нарост.
Не раздались вой, уханье и хохот, не обрушилась сверху тяжкая ветвь дерева, и не легла на плечо рука лесника. Просто нарост укатился в траву.
Волокна на срезе были разноцветные, чередовались и причудливо переплетались красные, черные и белые. Дерево немедленно заплакало соком. Еще раз извинившись, я погладил ствол, осторожно делясь силой. Сок подсох, на глазах темнел, превращаясь в кору.
– Серый?.. – послышался тревожный зов Нан. – Что ты еще натворил?
Я пошел к реке, на этот раз обошлось без петляния троп.
– Что это? – Нан требовательно ткнула пальцем.
– Не уверен, но, кажется, это называется «каппа». Плотная древесина, у нас из такой всякое режут…
– У нас тоже. Но зачем?
Выслушав мой рассказ, девушка задумалась.
– Ладно, что ты с этой штукой собрался делать?
– Вырезать, конечно. – Я уселся на валун у реки, вытащил биомеч и принялся за работу. Удобно, все резцы, стамески по твоему желанию, и точить не надо. – Помнишь, тогда, когда мы подглядывали за вэйри, волшебница сказала кое-что…
Скоро в моих руках была грубоватая чаша. Раньше я пробовал резать по дереву, но получалось так себе, а сейчас руки обрели непривычную ловкость, словно лишь помогая чаше выйти из древесины.
– «Деревянная, конечно, лучше», – вспомнила Нан слова волшебницы.
– Вот и посмотрим, насколько, – я протянул свою поделушку.
Нан приняла изделие, критически осмотрела. Зачерпнула воды, повела рукой, и синие линии соткали магическую птицу. В чаше послушно отразилось то, что видело заклинание. Видно было действительно четче.
Девушка отошла к самой кромке воды и кинула заклинание над рекою. Птица взлетела, описала дугу и стала планировать почти горизонтально. В чаше понеслись деревья, ручьи, распадки. Я увидел нашу реку, мелькнул мимо утес, заросший кустарником, небольшой водопад…
А потом на берегу маленького ручья увидел и настоящих людей, но птица пролетела над ними слишком быстро, чтобы можно было что-то разглядеть. Нан вздрогнула, чаша подпрыгнула
– Здесь, притормози…
Стремительное мелькание лесного покрова немного замедлилось. Вот ручей… дымок костра…
Я успел увидеть хлопочущую у костра женщину, мужчина сидел на камнях в напряженной позе со стрелкометом на изготовку, но улыбался, глядя на двух играющих малышей, девушка у самого ручья заплетала косы, в волосах пламенел цветок. Она вскинула глаза, что-то заметив, но заклинание было уже далеко.
Вот птица достигла реки, пронеслась серой поверхностью, с разгону проскочила мимо двух людей на берегу. Нан шевельнула пальцами, птица сделала петлю и полетела обратно к этим людям. Села на подставленную руку Нан.
– Мне кажется, значительно лучше, – сказала Нан и чмокнула меня в щеку. – Спасибо, Серый.
– Ничего, – смущенно ухмыльнулся я.
– Вообще-то, я подумывала о более явном выражении своей благодарности, но если ты говоришь «ничего»… – невинно начала девушка.
– Эй, погоди!.. Ничего подобного я не говорил!..
– Нет, говорил. И сейчас уже во второй раз.
– Те два «ничего» не считаются!..
Нан качнула рукой, и птица сорвалась с ее руки, полетела над руслом.
– Ты снова издеваешься!..
Девушка кивнула, качнув при этом чашей, и Вестник клюнул ниже. Вдруг остановился.
– Ты ж только глянь!.. – Птица, судя по картинке в чаше, провалилася к самой поверхности реки, сейчас как булькнет… В толще воды что-то виднелось.
Нан сидела с закрытыми глазами, протянула руку в пространство. Я взял ее ладонь в свою. И не поверил своей телепатии, когда Нан перебросила картинку, видимую Вестником.
Около берега дно шло полого, на расстоянии пяти шагов резко уходило вниз. И в этой ямине лежал, как мне сначала показалось, громадный вытянутый валун, обнесенный зелеными водорослями.
То есть я лишь секунду думал, что это камень. Блеснул солнечный луч, отразившись от металла, и слишком правильные симметричные очертания валуна превратились в нечто знакомое…
Ощеренный осколками колпак кабины, ломаный изгиб корпуса, косое крыло, плавники хвостового оперения, с которых стелились ленты водорослей. Самолет. Летательный аппарат.
Похожий на тот, что бомбил меня на границе леса, но все-таки другой…
Только когда вода лизнула ноги, я понял, что уже скинул с себя одежду и примериваюсь, как бы половчее нырнуть. Нан торопливо раздевалась, но я сказал ей остаться на берегу. Еще чего – девчонка недавно и плавать не умела, а сейчас собирается нырять, и…
Я забрел, подышал и нырнул, пока не передумалось.
Ледяная вода обожгла тело, я с трудом заставил себя открыть глаза, пару раз по-лягушачьи дрыгнул конечностями, и течение благополучно унесло меня мимо самолета.