Кровь Люцифера
Шрифт:
— И мы сможем сковать Люцифера этими цепями? —спросила Эрин.
Цао посмотрел на нее, затем на Джордана.
— Не вы двое. Лишь существа, подобные нам самим или вашим спутникам, способны пронести это сокровище сквозь грани пирамиды света. Для тех, чьи сердца все еще бьются, пересечение этого барьера станет смертью. Невредимыми смогут пройти лишь проклятые, уравновесившие свет и тьму внутри себя.
Цао поклонился своим собратьям-монахам, затем сангвинистам.
Христиан вышел вперед.
— Позвольте мне пойти. Рун должен охранять
— Но не один, — вмешалась София. — Я пойду с тобой.
Судя по тому, как напряжены были плечи монахов, державших ларец, нужны были два сангвиниста, чтобы нести этот груз. Возможно, три. Но Элизабет придержала язык. Она не пойдет, если ей не прикажут — а возможно, и в этом случае.
Цао подошел и склонился перед Христианом и Софией, опустившись на одно колено, чтобы поцеловать им руки.
— Наши благословения да пребудут с вами. Этот путь во тьму, заключенную внутри пирамиды света, будет нелегким.
— Хм-м... — пробормотала себе под нос Эрин.
— В чем дело? — спросил Джордан.
Женщина повернулась спиной к монахам и протянула руку к Джордану.
— Дай мне взглянуть на твой зеленый камень.
Джордан залез в свой карман, достал обе половинки камня и протянул их Эрин. Сангвинисты все еще не сводили глаз с ларца и его содержимого, но Элизабет присоединилась к Эрин. Археологиня сложила обе половинки вместе и повернула самоцвет, чтобы взглянуть на рисунок, начертанный на нем. Но на этот раз она смотрела на изображение с другой стороны, так, что символ, напоминающий чашу, оказался перевернут вверх ногами.
— Может быть, этот символ изображает пирамиду света? — предположила Эрин.
Она повернулась к Цао, ища подтверждения своей гипотезе. Камень в ее руках слегка сместился, разделившись на две половины.
Монах взглянул на него и впервые проявил хоть какое-то сильное чувство: его спокойное лицо исказилось, сложившись в гримасу ужаса и неверия.
— Нет, не может быть! — Взгляд его полыхнул гневом, монах угрожающе шагнул к Эрин. — Что ты наделала?
Грейнджер отпрянула, а Рун бросился между ней и монахом.
— Она ничего с ним не делала, — ответил он, и в голосе его звучало предостережение.
Цао покачал головой.
— Камень Сада разбит. В таком виде он не сможет открыть ворота. — Он сокрушенно смотрел на них. — Этот ключ сломан, а значит, будущего нет. Этот день станет днем конца света.
11 часов 34 минуты
Эрин посмотрела на половинки самоцвета, лежащие у нее на ладонях, и попыталась унять отчаяние, поднимающееся в ее душе. Неужели их путешествие с самого начала было обречено на провал?
Она отказывалась смириться с этим — только не после того как понадобилось
— Должен быть какой-то способ воссоединить его, — заявила женщина.
Джордан забрал у нее осколки.
— Жаль, что я оставил тюбик суперклея в кармане других штанов.
— Вы не понимаете, — сказал Цао. — Камень не просто разбит, он осквернен. Я чувствую остатки тьмы, которые все еще таятся в его сердцевине.
Эрин представила колокол Джона Ди и сотни стригоев, сгоревших дотла под этим колоколом, чтобы их темные сущности могли быть собраны внутри этого священного камня.
— Можно ли его очистить? — спросила Эрин. — Освятить?
Святой обряд крещения смывает с души первородный грех.
Нельзя ли очистить подобным образом и самоцвет?
— Лишь добро может прогнать зло, — ответил Цао. —Лишь свет может рассеять тьму. Чтобы очистить от подобной скверны, потребуются величайшее добро и ярчайший свет.
Монах повернулся, чтобы посоветоваться со своими собратьями. Они перешептывались друг с другом на санскрите.
Эрин жалела, что не понимает их слов, но чувствовала, что ответ придет не от этой троицы.
«Я — Женщина Знания».
Она посмотрела на изумрудные отблески, которые отбрасывали осколки, лежащие на ладони Джордана, потом перевела взгляд на песчаную картину. Изучила три фигурки, перед которыми лежали символические изображения Арбор, Аква и Сангвиc у и вспомнила то, что сказал Гуго:
«Вы должны разгадать загадку, чтобы забрать камень, принадлежащий вам».
Эрин вновь повернулась к Джордану, глядя, как отблески камня играют на его лице. Мерцающие зеленые блики казались крошечными листьями, растущими на алых линиях на его коже — точно на виноградных лозах. Как будто камень действительно был семечком, проросшим внутри Джордана.
Она произнесла вслух:
— Эти камни... они связаны с каждым из нас отдельно?
Цао повернулся к ней.
— Так сказано в пророчестве Просвещенного. Дочь Евы будет связана своей кровью с красным камнем. Сын Адама укоренится в зеленом камне через свою связь с землей. А Бессмертный воссоединится с синим камнем, ибо обуздал свою природу, дабы получить возможность ходить под синим небом.
Эрин пожалела, что у нее нет времени прочесть эти древиие пророчества самой, но ей нужно было сосредоточиться на насущной проблеме.
— Если камень Сына Адама разбит, то, может быть, Сын Адама сможет восстановить его, — сказала она, переводя взгляд со Стоуна на белого льва и зная, что эти двое связаны общим свойством. — В крови Джордана содержится ангельская сущность, сущность созданий света и праведности. Может быть, эта чистота сможет очистить камень от скверны.
— И если эта кровь способна исцелять самого Джордана, — добавил Рун, — то, возможно, ей также дана сила исцелить этот самоцвет.
Стоун пожал плечами.