Кровь монстродевы

Иниира

– Хорошо. Приятного аппетита. – Ответила официантка и ушла.

– Приятного мне аппетита. – Услышал Стефан и внизу, после чего почувствовал как что-то тёплое и влажное погружает в себя его хозяйство.

Понимая, что сейчас делать что-то и говорить бессмысленно, Стефан начал попытки нормально поесть, пока внизу продолжались ласки. На его счастье в это время на сцену в обеденном зале поднялся бард и начал что-то петь. Всё внимание было обращено к нему. Вот тогда в голове Стефана возник коварный план мести жучихе. Съев только треть блюда, он опустил руки под стол и нащупал рога стригуна. Ухватив их покрепче, он стал резкими движениями насаживать голову глубже на свой член, проникая в глотку девушки. При этом его лицо было одухотворённым, как если бы его очаровала музыка. Стефан умело сдерживал эякуляцию, так что только через десять минут отпустил монстродеву, скончав ей полный ротик семени. Теперь она ему не помешает. Но, к своему удивлению,

он не услышал ни жалоб, ни оскорблений. Из-под стола доносилось только пыхтение жучихи, а знакомое «Вкусно» было продлено фразой: «Сегодня он сильно неудовлетворён. Так что ты уж постарайся». И вскоре вторая пара губ сомкнулась на его члене. Как назло, парочка влюблённых за соседним столом подозвали барда и попросили спеть что-нибудь романтическое. Так что Стефану пришлось съесть ещё треть рыбы и выпить половину вина, чтобы расслабиться и постараться не обращать внимание на то, как ловкие губы монстра пробегают по его члену. Причём жучиха сама заглатывала член глубоко. Видимо она внимательно наблюдала за подругой, хотя этого никак не могло быть. Столик небольшой, обе жучихи там не поместятся. Стефан заметил, что справа даже видны кончики лап жучихи, но надеялся, что свечное освещение заставит посетителей принять их за кончики ножек стола. Никто не слышал, как причмокивала жучиха, но бедному Стефану казалось, что этот звук разносился по всему залу. Он пытался сдержаться, но потом понял, что чем быстрее кончит, тем быстрее жучихи отстанут. Так что вскоре и вторая монстродева получила порцию спермы в свой ротик. Стефан расслабился. Из-под стола послышалось: «Я сделала, всё что могла». К счастью, бард вернулся на сцену, а Стефан попросил счёт. Быстро доев и допив, мужчина посмотрел на дыру в штанах. Стригун сделала разрез точно по шву, так что если не делать широкие шаги и вести себя естественно, то никто ничего не заметит. На Стефана никто даже не обратил внимания.

В номере Стефан снял штаны и зашил их. Едва он закончил, как в окно кто-то постучал. Сердце у Стефана ёкнуло, его комната находилась на третьем этаже. Мужчина подошёл незаметно к окну и увидел знакомое лицо стригуна. Он открыл окно и зашипел на приставучих монстриц.

– Быстрее залезайте, пока вас не увидели!

– Нас не увидели, мы тихонько. – заверила Стефана стригун. – Ты ушёл и мы не знали где тебя искать, но всё-таки нашли.

Монстродевы заползли по отвесной стене, как по полу. Стефан начал понимать, что монстры гораздо опаснее, чем он думал раньше. К тому же Стефан не знал ещё как их зовут. Он уже понимал, что от монстриц будет не просто отвязаться и надо будет что-то придумать.

– Зачем вы сюда пришли?

– Мы увидели, что ты залез в маленькую норку и поняли, что ты хочешь с нами спариться так, чтобы никто не видел.

– А вы подумали, что я просто хочу спать?

– Подумали, но ты же не спишь. – Ответила щитоносец.

– Ладно, давайте хоть познакомимся. Меня зовут Стефан, а вас как?

– Никак. Нас вообще никуда не зовут, даже ты.

– Да как я вас могу позвать, если у вас нет имён?

– То есть причина только в этом? – Уточнила стригун. – Дай нам имена. Если ты не можешь мы можем их украсть. О, придумала я буду Женажук.

– А я тогда Жукжена. – Высказалась щитоносец.

– Да это не имена, а суккуб знает что. Хм. Давайте так… Ты – Стефан указал на стригуна – будешь Виктория, а ты – указательный палец передвинулся к щитоносцу – будешь Никой.

– Хорошие имена. – одобрили жучихи, но Ника добавила – У меня короткое. Наверное потому что я вторая.

– Да ни в этом дело. – Возразил Стефан – И то, и другое имя означает победа. Для вас самое то.

– Хорошо. Мы согласны, а теперь давай спариваться. – Предложила Виктория.

– Спаримся, только прошу тебя, не разрезай мои штаны больше! Я сам могу снять их.

Стефан до сих пор был без штанов, но в портках, которые тоже поспешил снять, чтобы Виктории не пришло в голову и их разрезать. Впервые он сам подошёл к мамоно и обнял её. На лице беспристрастной жучихи проступил румянец.

– Ладно, спаримся, но потом вам придётся уйти. Этот мир не терпит монстров.

– Уйдём, но всегда будем рядом.

Виктория приподняла передними лапками Стефана и стала помогать мужчине в движениях. Гонец понял, что уже не может оставаться просто пассивным участником. Как и в первое соитие, он стал выкладываться на полную. Хлюпающие звуки и приглушенные стоны разбавляли ночную тишину. Гомон внизу затихал, люди отправлялись спать, а рядом с ними мужчина активно удовлетворял тех, кого считали монстрами и жестокими людоедами. Лапки жучих работали как отличные рессоры, гася малейшую возможность скрипнуть невзначай половицей. Стефан не обделял никого вниманием. Он ласкал груди Виктории и второй рукой гладил Нику по голове. Можно было понять, что их невозмутимость напускная. Под панцирем жуков прятались обычные девушки, жаждущие ласки, любви и секса. В последнем сомневаться не приходилось. Монстры, они сейчас

такие. Но тем не менее нельзя было отрицать любящих и верных сердец за этой бронёй. Случись что, и эти мамоно будут переживать за него так же, как и он за них, а может даже сильнее. Нельзя отрицать, что они готовы пойти ради любимого мужчины на всё и не только из-за вкусного семени. Ни одна сладость в этом мире не заставит подставляться, если есть риск быть убитой.

Виктория испытала оргазм вместе со Стефаном. Мужчина был удивлён такой быстрой синхронизации, но, когда его семя излилось в лоно Виктории, он ощутил знакомую пульсацию. Вагина будто доила его член, страстно желая получить ещё. «Неужели у меня будут жучки?» - пронеслось в голове Стефана и эта мысль не показалась ему абсурдной.

Место Виктории заняла Ника. Хотя она и держала мужчину первой парой нижних конечностей, но дополнительно придерживала его щитом. Стефан не удержался и поцеловал её в губы, потом тоже самое повторил с подошедшей Викторией, погружаясь в лоно Ники. Сначала он неспешно двигал бёдрами, продлевая удовольствие и с удивлением отмечая свою возросшую силу, потом стал ускоряться. Глаза Ники и Виктории просто сияли, хотя на лице это никак не отражалось. Разве что небольшой румянец. Эта черта Стефану нравилась, в отличие от громких стонов и не очень искренних улыбок продажных девок. Орден многое теряет, не разрешая находиться на своей территории таким милашкам. Наконец скорость движения возросла до такой степени, когда сдерживаться было уже трудно и не нужно. Хотя Стефану очень хотелось довести своих любовниц до оргазма раньше, чем он сам дойдёт до этой черты, но к его удивлению Ника тоже финишировала вместе с ним.

Обессиленный, он сполз на пол. Ника и Виктория никуда не ушли, они заботливо накрыли Стефана одеялом и положили подушку под голову, стащив их с кровати. Они покинули своего новоявленного мужа только с первыми лучами солнца.

Гонец к завтраку спустился одним из первых. Он очень спешил и уже по другой причине. За день Стефан доскакал до города, где и передал пакет, а также отпросился в увольнительную на три дня. Стефану нужно было решить вопрос, что делать с жучихами. Он не мог оставить всё как есть и тайно встречаться со своими возлюбленными. Даже сутки расставания заставляли его сердце болезненно щемить. Что же будет, если они расстанутся хотя бы на месяц? Уж тем более на всю жизнь! Выход был только один. Найти специалиста по таким вопросам. Какую-нибудь хакутаку. По слухам была одна у самой границы с Орденом. Конечно вне земель Ордена, в монстродружественной стране. Но Стефана это не остановило. Вскоре верный конь уносил его прочь с территории Ордена. Мужчина знал, что каждую ночь его будут посещать его жёны, которые неведомым образом постоянно умудряются его догонять. А ещё он знал, что, если однажды они отстанут, он будет их ждать. Так что он не гнал коня как это было, пока у него было важное дело, теперь он шёл не спеша и иногда видел мелькание панциря Виктории или Ники. Отдельные участки пути они перелетали. Это заставляло задуматься. Если у монстров есть тяжёловооружённые воины, которые могут ползать по стенам и даже летать, пусть невысоко и недолго, если их броню не пробивают мечи и стрелы, то почему монстры ещё не захватили весь мир? Да и холставры, кобольды и ещё несколько видов мамоно могут спокойно существовать на территории Ордена. В чём тогда причина негативного отношения к ним? Вот и ещё одна причина посетить такое умное и всезнающее существо, как хакутаку.

========== Часть шестая. Анатомия любви. ==========

– Папа, папа, я ламию поймал! – Пятилетний мальчишка победно размахивал рукой, вокруг которой обвился ужик.

Высокий мужчина только улыбнулся в усы. Он был опытным охотником на монстров и представлял себе, что такое настоящая ламия. Это был монстр среднего класса опасности. Вернее, группа монстров. Самыми опасными считались медузы и василиски, а также ехидны. Он подошёл ближе к сыну.

– Это же не ламия, а уж.

– Но ведь тоже змея! – возмутился ребёнок.

В этот момент уж высвободил голову из рук утратившего контроль мальчика и укусил его, после чего нырнул в траву и быстро исчез. Ребёнок заплакал.

– Плохая ламия, злая. Вот вырасту и всех ламий перебью!

– Михаил, - отец укоризненно покачал головой. – разве настоящий охотник может плакать? А если тебя укусит настоящая большая ламия, тоже плакать будешь? Охотник не мстит кому-то. Он охотится и он всегда скрывает свои чувства и не показывает свою боль.

Командор часто вспоминал эти слова отца, но стал сомневаться, а действительно ли охотник не должен показывать боль? Действительно ли он не имеет права чего-то бояться? Должен ли он сдерживать слёзы? И может ли охотник испытывать любовь к своей добыче? Охотник ли он вообще в таком случае? Ответов не было и не было времени, чтобы их найти. А ещё нужно было найти монстра с нужным вкусом крови, которая ещё хранилась во флаконе Командора. И пусть кровь уже высохла, мужчина помнил её вкус до сих пор.