Кровь на черных тюльпанах
Шрифт:
— Я свободен. А что?
— Хочу пригласить вас к себе. Мне очень приятно провести вечер с подающим надежды молодым журналистом. Так договорились?
На следующий день в восемь вечера Майкл был у Гролла. После первых коктейлей хозяин дома спросил:
— Наверное, уже успели обзавестись связями, ведь журналисту без этого не обойтись?
— Конечно, кое с кем успел познакомиться. О связях еще говорить рановато.
— Тем не менее уже успели подружиться с сотрудником советского торгпредства.
— Вы имеете в виду Виктора Тищенко?
— Именно
— Какая там дружба… Познакомился на приеме, попросил у него материалы о советско-таиландской торговле, рекламные проспекты оборудования, которое они здесь продают. А что, у вас есть какие-то претензии? Ведь я не государственный служащий и не обязан докладывать в посольство о своих контактах с советскими.
— Зачем же так, сразу… Встаете в позу, не успев выслушать меня до конца. «Претензии», «обязан докладывать…» Ради бога, встречайтесь здесь с кем угодно — русскими, поляками, китайцами. И не надо ни о чем никому докладывать. А вот прийти и посоветоваться было бы разумно. Вы ведь недавно работаете за границей и не знаете русских…
— Но Виктор вел себя очень пристойно. Он не пытался обрабатывать меня, не задавал провокационных вопросов. Но если вы считаете, что этот русский — опасный человек, я не буду с ним контактировать.
— Наоборот. Я за то, чтобы вы встречались с Тищенко и даже стали с ним хорошими друзьями.
— Тогда я не понимаю…
— Просто нам нужно знать, что он из себя представляет. Не подумайте ничего плохого — изучение советских представителей за границей входит в функции американских посольств. И делается это в интересах безопасности наших граждан, разумеется.
— Что вы хотите от меня?
— Сущие пустяки. Встречайтесь с Тищенко и рассказывайте мне о содержании бесед. А я буду вам подсказывать, как вести себя с ним в дальнейшем.
Майкл вспомнил свой разговор с Черепахой перед отъездом в Бангкок. Вот, оказывается, какую помощь тот имел в виду. Тогда Майкл не придал значения словам своего шефа, но, видимо, Льюис, как человек, тесно связанный с ЦРУ, уже тогда готовил его к этой беседе.
Отказаться? Уж слишком унизительную роль информатора они ему отводят. Но в этом случае он испортит отношения и с посольством, и с руководством своей газеты. Остается одно — согласиться. Потом, прикинувшись неумехой, постепенно отойти от этого сомнительного «сотрудничества».
— Не знаю, справлюсь ли я, — сказал Майкл. — Дело ведь серьезное и ответственное. Вдруг наделаю ошибок и подведу вас. Поверьте, шпиона из меня никогда не получится.
— Какой шпион? Опомнитесь! Шпионаж здесь совершенно ни при чем. Этого вам никто и не собирается предлагать. Я же уже сказал, что от вас требуется. Неужели хороший журналист не справится с подобным поручением?
— Хорошо, я попробую.
— Вот и отлично. Пригласите в ближайшее время Тищенко в дорогой ресторан. Не водите его больше по пивным типа «Биарштюбер».
— Так, значит, за мной следили?
— Да что вы, просто вас там видели. Так вот, угостите его хорошенько, поблагодарите за материалы и в знак признательности сделайте ему подарок. Не беспокойтесь,
Гролл вернулся из соседней комнаты с большим конвертом в руках. Достал из него несколько листов бумаги и протянул Майклу.
— Посмотрите, с этой анкетой вам придется немного поработать.
На первом же листе в правом углу Майкл увидел фотографию Тищенко. Анкета была отпечатана типографским способом. Вопросов было больше сотни. Майкл обратил внимание на некоторые из них: что рассказывал о своих родителях; есть ли у него в последнее время неприятности по работе; каковы его взаимоотношения с женой; нуждается ли он в деньгах.
— Прочитайте ее внимательно и ответьте на вопросы.
— Простите, но я вряд ли сумел бы заполнить такую анкету и на себя. Что я могу сказать о человеке, которого видел два раза?
— Не все сразу. Сегодня напишите только то, что вам известно. Потом постепенно будете осторожно получать новые сведения. Запомните с десяток вопросов и постарайтесь ответить на них после следующей встречи с Тищенко. А я пойду приготовлю кофе.
…— Ну что вы успели сделать? — сказал Гролл, разливая кофе в чашечки.
Майкл положил перед ним анкету. Гролл стал ее просматривать, недовольно сморщил лоб.
— Да, не густо, — наконец сказал он. — Смогли ответить только на пять вопросов. Курит, любит своего сына, умеет расположить к себе собеседника… Ладно, надеюсь, что скоро вы с ней справитесь.
— А что за смысл в этой анкете? Ведь в конце концов я могу дать и неправильные, субъективные оценки.
— Их будете давать не только вы. Каждый американец, которому доведется встретиться с Тищенко, заполнит подобную анкету, и мы, сопоставив данные, постараемся выяснить, что же он из себя представляет.
— Да, у вас эти дела поставлены на должном уровне. Я заметил рядом с каждым вопросом какие-то замысловатые цифры. Неужели для компьютера?
— Конечно. Разве можно в таком серьезном деле обойтись без вычислительной техники? Значит, встречайтесь с Тищенко, действуйте, как договорились. Жду вашего звонка.
Через три дня Майкл снова сидел в доме Гролла.
— Честно говоря, все очень слабо. Я думал, что вам удастся узнать о нем побольше. А то что же: любит играть в теннис, очарован тайскими храмами. И больше ничего. Наверное, этот Тищенко очень скрытный человек?
— Да нет, почему же. Просто он не болтлив, зачем ему сразу со мной откровенничать?
— А что вы ему подарили?
— Книгу об исторических памятниках Таиланда.
— Почему именно книгу?
— Он как-то сказал мне, что интересуется тайским искусством.
— Ну и подарили бы ему сигаретницу из серебра с каким-нибудь слоном на крышке. Сколько заплатили за книгу?
— Сто шестьдесят бат.
— Что вы, в самом деле: подарок за семь долларов! Неужели нельзя было купить что-нибудь подороже, хотя бы долларов за двести? Как я уже говорил, какую-нибудь вещь из серебра, золотые запонки или часы.