Кровь на палубе
Шрифт:
Закончив намаз, падишах поправил доломан, хлопнул в ладоши, и в дверях тотчас же возник его секретарь, склонивший в почтении голову.
– Позови ко мне великого визиря!
– Слушаюсь, повелитель, – обронил слуга и в один миг скрылся за дверью.
Султан прошел к деревянному креслу и, поправив красную подушечку, сел. В зале показалась фигура хранителя печати в белой одежде и чалме, украшенной большим красным самоцветом.
– Я слушаю тебя, мой властелин…
– Скажи мне, что сообщают наши лазутчики при дворе русской императрицы?
– Неверные строят флот, чтобы во всеоружии встретить наши корабли.
– Готов ли
– Вместе с французскими офицерами он составил план сражений с Россией. Я видел его. Урусы найдут вечный покой на морском дне.
– А какие вести из Швеции? – перебирая четки из черного агата, поинтересовался султан.
– У нас достигнута договоренность с королем, что, после того как мы начнем войну с гяурами, он предъявит Екатерине II ультиматум. Скорее всего, она его отвергнет, и тогда он тоже выступит против них. Это заставит русских держать в Балтийском море главные силы – линейные корабли и фрегаты. Но пока императрица не подозревает о нашем союзе с Густавом III.
12
Капудан-паша (тюрк.) – адмирал (прим. авт.).
– А что говорит английский посол?
– Британцы торопят нас…
– А французы?
– Граф настаивает, чтобы мы заявили русскому посланнику такой ультиматум, который он просто откажется передавать своей государыне, и тогда у нас будет предлог избавиться от этого вездесущего Булгакова, – визирь поймал недоуменный взгляд властителя, – то есть заключить его в Едикуль.
– Но ведь это означает немедленную войну?
– Да, но другого выхода нет.
Султан поднялся с кресла и, едва передвигая затекшие ноги, спросил:
– Скажи мне, а согласен ли Диван [13] на новое испытание?
– Визири считают, что пришла пора дать отпор.
– Это так, я не спорю. Да только ведь казна наша пуста, и тебе это прекрасно известно.
– Ты прав, мой повелитель. Но Англия, Пруссия и Франция обещали помочь. К тому же я собираюсь увеличить сборы в вассальных землях, – в глазах хранителя печати промелькнула упрямая решимость.
– Но это приведет к новым восстаниям! Меня и так беспокоят эти неугомонные греки, промышляющие разбоем на морях. Наши купцы стонут! Везде тревожно: в Морее [14] , Палестине, Багдаде, – он взмахнул четками, – а в Египте дело дошло до вооруженного мятежа!
13
Диван – совет, на котором визири обсуждали внешнюю и внутреннюю политику, своеобразное правительство султана (прим. авт.).
14
Морея – средневековое название острова Пелопоннес на крайней южной оконечности Балканского полуострова (прим. авт.).
– После того как мы расправимся с урусами, я раз и навсегда покончу с теми, кто забыл о своем повелителе.
– Оставь меня, я хочу поговорить с Аллахом, – утомленно вымолвил султан и тяжелой поступью приблизился к саджаде.
Глава 14
Carte blanche
Прибыв
– Вот и прекрасно, Клим Пантелеевич, проводите дознание. Допрашивать людей, ловить их на всяких там противоречиях – дело не мое. Я не люблю загадок, они для меня хуже желудочных колик. Так что считайте, что у вас полный карт-бланш.
– Благодарю, Александр Викентьевич.
– Ну, и каким курсом вы собираетесь следовать? – Неммерт откинулся в кресле и стал с удовольствием набивать трубку.
– Перво-наперво надобно осмотреть каюту погибшего. Возможно, мне удастся найти ответы на старые вопросы.
– Простите? – переспросил капитан.
– Некоторое время назад в Ставрополе произошло похожее преступление в доме купца Пустоселова.
– Афанасия Пантелеймоновича?
– Именно. Злоумышленник забрался в его кабинет через открытое окно, но повар, услышав шум, на свою беду, вошел в комнату. Преступник нанес ему несколько ударов ножом и скрылся. Пропали деньги из письменного стола, золотой портсигар да содержимое бумажника погибшего – Савелия Лукича Русанова. Никаких следов обнаружить не удалось. По просьбе Пустоселова я прибыл туда, и в его приказчике мне удалось распознать беглого каторжника. Мои подозрения подтвердились. Работника арестовали и обвинили в предумышленном смертоубийстве. Однако сиделец до сих пор не сознался. Он уверяет следователя, что к этому злодейству никакого отношения не имеет.
– А чего же они еще ожидали? – Неммерт задымил трубкой. – Кому охота в арестантском халате ходить?
– Вы, несомненно, правы, но теперь меня не покидает такое чувство, что два этих убийства каким-то образом связаны между собой.
– Неужели?
– Видите ли, в комнате, где жил покойный, я оказался в воскресенье двенадцатого августа; там же я обнаружил газету за девятое число. Точно такой же номер «Ставропольских губернских новостей» мне передал сегодня турецкий полицейский. Они извлекли его из карманов убитого географа. Вот, полюбуйтесь! – Клим Пантелеевич протянул предмет обсуждения.
Рассмотрев внимательно газету, Неммерт пожал плечами:
– И что?
– Обратите внимание, где находятся основные, самые глубокие сгибы. – Он свернул страницу как раз по тем местам. – А что мы видим теперь?
– Ну… вы просто сложили ее вчетверо.
– Да, но теперь только с одной из двух сторон можно прочитать полную заметку и как раз именно эту. – Он указал на объявление. – Следовательно, погибший для своего удобства свернул ее именно таким образом.
– Но тогда, если следовать вашей логике, получается, что сейчас на корабле находится человек, совершивший оба этих преступления?
– Видимо, так и есть, но лишь в том случае, если Савелия Русанова не убил географ Завесов.
– Ну, а зачем же ему надо было расправляться с поваром?
– Он мог оказаться случайной жертвой.
– Стало быть, при такой версии, Завесову для чего-то было необходимо забраться в библиотеку Пустоселова. А там, встретив непрошеного свидетеля, он избавился от него, сымитировав ограбление? – горячо выговорил Неммерт и выпустил облачко ароматного дыма.
Ардашев улыбнулся:
– Помнится, еще минуту назад вы меня уверяли, что не любите отгадывать тайны.