Кровь от крови Мантикоры

Мартын Светлана

Ясмин распустила волосы. Тяжелые локоны вырвались из плена и роскошной шалью легли на плечи. Она скользнула в прозрачную сорочку и поспешила в постель к любимому. На Зарьяне не было ничего кроме синих пижамных штанишек. Ясмин просто обожала эту часть его гардероба туго обтягивающую увеличившиеся с годами ягодицы.. Все, что находилось под ними она знала наизусть: - каждую родинку на его теле, каждую ямочку на позвоночнике. Все это было родным до боли. А в этих синих штанишках, вспотевший и растрепанный Зарьян походил на мальчишку. Такой милый, такой забавный и совершенно не похожий на сурового Правителя Кланов, грозу Врагов, защитника всей Резервации. Когда Ясмин видела его таким , сердце ее наполнялось невыразимой нежностью. Она забралась к нему под одеяло, нависла над ним, убрала с виска длинные светлые волосы и поцеловала в мочку уха:

– Обожаю эту твою родинку на ушке.
– шепнула она.

– Да, Любимая. – отозвался Зарьян. Голос его был сонным.

Ясмин протянула руку к синим штанам. Зарьян повернулся. Пустил ее под руку, приобнял. Ясмин лизнула его сосок, одновременно запуская ручку к вожделенной части тела. Но только вот эта часть тела оставалась равнодушной к ее прикосновениям. Ясмин поджала губы. Такого с Зарьяном не случалось никогда. В голове вспыхнули и замелькали вопросы и обвинения, вызванные жгучей ревностью: « А не связано ли это с приездом Гелиодоры? А не охладел ли Зарьян к ней окончательно ? Не надоела ли она ему за столько лет?». Умом Ясмин понимала, что Зарьян истощен морально и что в связи с последними событиями ему сейчас не до любовных утех, но предательская обида точила изнутри. Она отвернулась и засопела. Зарьян вздохнул. Обнял Любимую , поцеловал в плечо, пощекотал за ушком.

– Ну, Любовь моя! Не обижайся. – Он прижался к ее телу по всей длине своим. Его длинные волосы ласкали ее затылок. Обычно этого было достаточно для обоих. Тело Ясмин отреагировало тут же. Сладкое мучительное напряжение свело его судорогой. Ей так до боли невыносимо хотелось, чтобы Зарьян сейчас был на ней, прижимал ее хрупкое тело всем своим весом, чтобы он был внутри нее, а его глаза смотрели на нее сверху. Она судорожно вздохнула. Зарьян знал этот полувсхлип - полустон. Он провел пальцами по ее спине. И Ясмин выгнулась как изящная. просыпающаяся кошка.. Но вот тело Зарьяна оставалось по-прежнему равнодушным. Он слегка отодвинулся, разочарованный самим собой.

Ясмин села. Подползла к не му ближе и положила голову на его живот. Зарьян погладил ее рыжие волосы.

– Ах Ты хитрая лиса! Готова на все что угодно, лишь бы добиться своего.

Она подняла на него лукавый взгляд своих зеленых глаз. Но Зарьян сказал совсем не то, что ей хотелось бы сейчас услышать.

– Ну, прости. Милая. Мне нужно немного поспать.- Ясмин вздохнула обреченно.

– Ну тогда давай я сделаю Тебе массаж.

Руки у Ясмин были маленькие, но цепкие. Она массировал плечи, бока и мускулы твердо, почти больно. Разогревая все тело. Это было то, что нужно сейчас.Это действие забирало у Зарьяна его боль и тревоги и он всегда расслаблялся при этом достаточно, чтобы наконец-то погрузиться в долгий , пусть и беспокойный сон. Вот так случилось и теперь. Не прошло и пятнадцати минут, а Зарьян уже мирно спал. Ясмин выбралась из постели, облачилась в простое платье. Возбуждение медленно спадало, и ей просто необходимо было пройтись и проветриться немного.

Хладные дни стремительно приближались. Но эта ночь стала подарком судьбы для жителей Второй части Резервации.. Постепенно темнело. Но сумерки сегодня напоминали о лете. Вальяжные, неторопливые и сиреневые, совсем не такие иссини - черные, как это бывает, когда ближе к вечеру тепло сменяется холодом.. Толпы на пиршественной площади не спешили расходиться. До полночи оставалась лишь пара часов. Волшебные расы гуляли сегодня на славу. Ясмин пару раз задели, не узнав. Парочка подвыпивших лепреконов предложила Ясмин присоединиться к ним . Ясмин полыхнула на них своим огненным взглядом. И снова ее не узнали, но миролюбиво отклонили свое предложение и ретировались от недовольной жизнью ведьмы.. Площадь опустела наполовину. Первое , что увидела Ясмин ступив на ее мостовую это Гелиодору старательно соблазняющую Гуэрса. В памяти ее мгновенно возик тот самый вечер, когда она вот также смотрела на нее с другой стороны зала. Тогда Гелиодора «вешалась» на Зарьяна, тоже восхищенно таращилась ему в лицо и гладила по колену.. Ярость и ревность тогда заставили Ясмин убежать из пиршественного зала ситхена Дома Аирмед. Зарьян не пил вина. Он мог рассуждать трезво и нес за нее полную ответственность перед Мирахом.Потому он пошел за ней следом. А вот Гуэрс уже был изрядно пьян и там где должно было проявляться благоразумие уже вовсю правила пьяная похоть.

А где же Анелита? – подумала Ясмин. Может быть она,охваченная оскорбленными чувствами тоже сбежала , как когда-то сама Ясмин.

Она огляделась и то, что она увидела понравилось ей еще меньше. Дочь сидела на ступеньках Дома Советов в обнимку с Мирахом.

– Да, что они все тут с ума сошли от этой странной ночи?! – возмутилась она вслух. Несколько пар веселящиеся на площади обернулись. Она махнула им рукой, давая понять, что все у нее под контролем и решительно направилась в сторону Гуэрса и Гелиодоры, намереваясь помешать всем наделать непоправимых ошибок.

Эта ночь оказалась поистине сказочной. В Человеческой части мира такое не возможно чтобы в холод ноября вдруг просочился не только весенний майский день, но и июльская теплая ночь: - ночь

когда воздух теплый и сладкий как парное молоко. а комары настолько ошалели от жары, что им лень вылетать покормиться. Анелита бежала , унося тело Мантикоры подальше от лагеря. Жар ночного воздуха бросался в лицо обжигающим ветром или, быть может, ей так казалось .Бурлящий в крови адреналин заставлял ее щеки пылать, даже теперь , когда ее покрывала шерсть. Она уже и забыла как это умопомрачительно хорошо нестись, сломя голову ,обгоняя воздух, не разбирая дороги и лишь ощущать свой путь другими рецепторами восприятия, которые есть только у зверя.Как это здорово , когда твое тело тяжелее и в то же время грациознее и сильнее человеческого, когда все чувства обострены до предела, а человеческая суть в Тебе растворяется в первобытной природе Мантикоры. От этого всегда становилось легче, забывались все беды и боль. Оставались только инстинкт и ярость тела. Но только не в этот раз. Анелита была напугана той внезапной потерей контроля, что не смогла даже понять до конца. Как ее тянуло к Мираху. Как горели ладони и наполнялось жаждой все ее тело. Она не в силах была этому сопротивляться., так желала его касаться. Когда он обнимал ее, разум наполняла чистая эйфория, думать не хотелось вовсе. Хотелось только одного продлевать эту сладкую, тянущуюся как карамель боль. Мирах, она это чувствовала, как и большинство других мужчин в подобной ситуации., мучился противоречивыми желаниями: действовать, сделать завоеванную женщину своей немедленно и в то же время не оскорбить ее своим нетерпением. Как когда-то давно с Андреем она осмелилась проявить инициативу. Левой рукой прижимая руку Мираха к своему телу, правой она потянулась к нему, обняла за шею, мягко принуждая наклониться. Водопад этих шелковых темных волос отделил ее от всего мира. Да ей и не нужен был сейчас этот мир. Все, что имело значение в эту минуту это бездонные карие глаза Мираха и его тонкие нежные губы.. Скулы Мираха подрагивали в напряжении. Он нервничал, но даже и не пытался отстраниться.За секунду до того. как их губы могли бы слиться в долгожданном поцелуе, рядом раздалось очень осторожное:

– Кхе, Кхе!

Мирах и Анелита отскочили друг от друга как ошпаренные кипятком. Рядом с парочкой стоял пожилой чародей из совета Старейшин и с неописуемым изумлением смотрел на Верховного Жреца и Наследие Мантикор. . В глазах старца не было осуждения, но присутствовал такой неописуемый ужас, что Анелита ощутила себя гадко.

– Вы что-то хотели Старейшина Ригель? – невозмутимо спросил Мирах.

– Я? Да. Верховный Жрец.. ...– он умолк. Чародей был настолько ошеломлен увиденным, что забыл для чего подошел к паре настолько близко. Он перевел взгляд на Анелиту и тогда она не выдержала., развернулась и побежала, оборачиваясь прямо на ходу. Ей было неловко, что их застали вместе. Но в большей степени больно, потому , что губы все еще горели от ощущения близости губ Мираха. Ее мучил голод по его телу, настолько нестерпимый, что хотелось выть от отчаяния как раненная львица. А еще ей было немного стыдно, что она провоцировала его и в то же время ее охватило бесконечное ощущение счастья оттого, что все могло случиться. У нее почти не было ни единой мысли, только буря эмоций, наполняющая мощью ее Зверя.

Выносливости ей было не занимать, Но видимо отвыкнув в душной Москве озадачивать себя хорошей пробежкой в облике Мантикоры, Анелита почувствовала как легкие наполняет жжение, а горло пересыхает как старый колодец. Это был признак того, что она выдохлась. Она оказывается обежала лагерь вокруг и только теперь это заметила, приближается к поселению с другой стороны. Чудесно, здесь между скал когда-то был небольшой родник с чистой и прозрачной водой.Слух у Анелиты всегда был невероятно острым, но в обличии Мантикоры он все равно усилился стократно. Услышав заливистое журчание, Анелита начала спускаться вниз между скал. В темноте ручья не смогли бы разглядеть глаза человека, но зрение Мантикоры ее не подвело . Утолив жажду она перекинулась, решив возвращаться в поселение в человеческом виде. В тот момент, когда она уже собиралась подняться наверху раздались чьи-то голоса. Если эти двое не Мантикоры они не могут увидеть Анелиту оттуда. Но даже если бы они и могли ее разглядеть, не стали бы. Они так увлеклись спором, что вообще не замечали ничего вокруг. Анелита поднялась по другому склону и спрятавшись за скалой решила подождать, пока спорящие уйдут, чтобы их не смутить своим появлением. Но теперь же она очень отчетливо различала знакомые голоса и не могла не прислушаться.

Глава 10

Растрепанная , в простом домашнем платье, отчаянно жестикулируя Ясмин что-то гневно выговаривала Мираху..Чародей сдвинул брови, поджал губы и отрицательно качал головой на каждое обвинение.

– Мирах! Скажи, для чего Тебе это нужно? Она же девочка совсем. К тому же у нее скоро свадьба.

В ответ Мирах открыл было рот, но передумал и ничего не сказал.

– Что Ты задумал? Неужели же ты так мстишь Зарьяну, пытаясь соблазнить его дочь?

– ты знаешь! – укоризненно и с жаром парировал Мирах..
– Я бы никогда так не поступил.