Кровь отверженных
Шрифт:
Дейв Файн попросил Библию и, положив на нее правую руку, уставился на Ника Шелтона. Со стороны казалось, что он не понимает, как и почему здесь оказался.
– Я люблю детей, – сказал Файн. – Я всегда любил детей.
Ник откинулся на стуле, балансируя на его задних ножках.
– Это уж точно, святой отец.
Джеффри помалкивал, потому что Дейв Файн был клиентом Ника. У него чесались кулаки – так ему хотелось отколошматить священника. Мозг одолевала неотвязная мысль, что Дотти на свободе и делает бог знает что с Лэйси
– Ну, – Ник высоко вздернул плечи, – рассказывайте свою историю.
Файн смотрел на Библию, словно набираясь от нее сил. Руки у него потели, Джеффри видел расползшееся по переплету темное пятно.
– Я проработал в церкви пятнадцать лет, – сказал Файн. – Вырос в Гранте. Меня крестили в этой же церкви.
Ник еще больше наклонил стул, ожидая продолжения.
– Венчался с женой, – продолжил он. – Здесь крестил своих маленьких мальчиков.
В комнате стало тихо. Джеффри смотрел на Дейва Файна. Он был из тех людей, про которых говорят: «столп общества». Файн выступил с инициативой раздачи бесплатной еды старикам по выходным дням. Его дети играли в бейсбол в младшей лиге, а сам Файн тренировал команду девочек.
Джеффри ослабил воротник, подумав о девочках, с которыми Файн вступал в ежедневный контакт. Снова поневоле сжались кулаки.
– Я никогда их не трогал, – сказал Файн, словно читая мысли Джеффри. – Я знаю, что это грех. Знаю.
Он провел большим пальцем по корешку Библии.
– Я молился, чтобы мне была дарована сила, и Господь дал мне ее.
Ник скрестил руки, и Джеффри представил, что творится у него в душе. Ник не был слишком религиозным, но Джеффри знал, что он посещает церковь каждое воскресенье. Среди золотых украшений на его шее висел крестик с бриллиантом.
– Я никогда не трогал своих детей, – настойчиво повторил Файн. – Не делал вреда своим мальчикам.
– Вы понимаете, что мы не можем поверить вам на слово, – сказал Ник.
Файн, казалось, был шокирован тем, что кто-то ему не верит.
– Я никогда бы не тронул своих сыновей, – сказал он. – Ни за что не позволил бы себе этого.
– Мы знаем, что мальчики вас не интересуют, – сказал Ник. – Но вы должны понять, что нам необходимо все проверить.
Файн уставился на Библию.
– Я никогда бы ничего не сделал, если бы она меня не упросила.
– Дотти Уивер? – уточнил Ник.
– Дженни была таким милым ребенком. От нее исходил свет. Настоящий свет, который зажег в ней Господь.
Губы Файна тронула улыбка.
– Она пела, как ангел. Я слышал, как ее голосом говорит Господь.
– Да, – сказал Ник. – Не сомневаюсь, вы слышали.
Файн бросил на него взгляд, говоривший, что он заслуживает к себе большего уважения. Кажется, этот человек не понимал, что он сейчас в полицейском участке и его на долгое время посадят в тюрьму.
– Как случилось, что Дотти обратилась
Файн вроде бы почувствовал облегчение, оттого что с ним заговорил Джеффри.
– Она не столько обратилась, сколько заманила меня, – сказал он. – Адаму никогда не пришло бы в голову съесть запретный плод, если бы его не соблазнила Ева.
– А мне казалось, что к этому имел отношение змей, – вмешался Ник.
Файн нахмурился.
– Все было не так. Секс никогда не имел для меня значения.
– Но ведь у вас был с нею секс? – спросил Ник.
Файн пожевал губу.
– Не сразу, – сказал он. – Мне просто хотелось проводить с ней время.
Он помолчал и глубоко вздохнул.
– Дотти позволила мне брать ее с собой в кино. Иногда мы ездили в Мейкон, чтобы купить ей одежду.
Он глянул на Джеффри и Ника, очевидно, ожидая одобрения.
– Ее отец бросил семью, – сказал он. – Я пытался заменить его, чтобы она почувствовала себя любимой и желанной.
Ник молчал, но Джеффри видел, как напряглись мышцы на его руках.
– Я просто хотел опекать ее, давать советы.
– И вы это делали?
Ник не скрывал своей враждебности.
– Я знаю, что вы думаете. Все было не так. Совсем не так.
Джеффри спросил, стараясь казаться спокойным:
– А как было?
– Это было…
Файн сделал широкий жест обеими руками:
– Это была любовь. Я слушаю детей, пытаюсь понять их желания и нужды.
– Она хотела вступить с вами в сексуальные отношения? – спросил Ник.
Файн уронил руки.
– Я бы никогда не притронулся к ней с такими намерениями. Мне просто приятно было с ней общаться.
– И что изменилось? – спросил Джеффри.
– Дотти.
Он выплюнул это слово, словно яд.
– Я всегда думал об этом. Всегда. При этом представлял не Дженни, а других девочек. Девочек, которых видел в городе.
Он заморгал, и Джеффри в который раз удивился тому, как такие люди жалеют себя. Они никогда не плачут по детям, которым причинили вред.
– Но мне всегда было достаточно моих фантазий, – продолжил Файн. – Этого вполне хватало.
Он заговорил громче.
– Я – женатый человек и счастлив в семье. Я люблю свою жену и сыновей.
– Да уж! – К Нику вернулся его иронический тон.
Файн покачал головой.
– Вы не понимаете.
Джеффри перегнулся через стол.
– Объясните мне, Дейв. Я хочу понять.
– Она была очень умной девочкой, у нее была прекрасная речь.
Он снова взял Библию.
– Она читала со мной Библию. Мы молились. Мы понимали друг друга.
Джеффри глянул на Библию. Хотя подсознательно Джеффри верил в добро и зло, библейского значения этим понятиям он никогда не придавал. Когда сейчас он смотрел на руку Дэвида Файна, лежащую на Библии, то его рассказ о соблазнении Дженни Уивер через молитву показался ему страшным святотатством.