Кровь, пламя и прощение
Шрифт:
— Сколько лет, сколько зим, — произнес Адам.
— Адам, я… — Нева подыскивала нужные слова, но что она могла сказать, когда сбежала от его больничной койки, как только поверила, что он выживет? — Как твои дела?
— Все постоянно останавливаются и пялятся, — сказал Адам, указывая на посетителей, которые снова болтали между собой. — И так куда бы я ни пошел.
— Прости, Адам.
По старой привычке Неве захотелось коснуться его плеча, но она не осмелилась. Они сблизились, жили вместе, скрываясь и воруя, но их отношения были обречены с
— За что? — он посмотрел на нее. Нева уставилась на шрамы на его коже. — За то, что солгала мне? За то, что сожгла меня? Или за то, что бросила меня, когда стало тяжело?
— Я… Нет, не за это, — она отрицательно покачала головой.
— У вас всё в порядке? — Шон поставил кружку перед Адамом, глядя на него сурово, но в то же время обеспокоенно.
— Мне нужно идти, — Нева соскользнула со стула.
— Может быть, вам лучше выйти вдвоем, — предположил Шон. — Мне кажется, вам давно пора поговорить.
Адам начал двигаться, но словно замер.
— Я присмотрю за твоим напитком, сынок, — подбодрил его Шон.
Нева направилась к двери. Ее сердце сжалось, когда Шон снова употребил слово «сынок». Было время, когда она думала, что однажды это звание станет законным для Адама. С тех пор прошла целая эпоха. Фактически прошло так много времени, что Нева не ожидала, что снова увидит ущерб, который она причинила. Ущерб, за который он явно ее ненавидел.
Снаружи Нева жадно втянула прохладный ночной воздух и подняла лицо к небу, ища звезды, как будто те могли поделиться какой-то вековой мудростью. Она подошла к кусту жимолости, который рос вдоль крыльца, и сорвала бутон. Отщипнула кончик и вытащила пестики, услышав шаги Адама.
— Прости, — снова сказала Нева. Что еще она могла сказать? — Я сожалею обо всем этом. Если бы я могла все исправить, я бы это сделала.
— Этим мы и отличаемся, не так ли? — Адам уперся локтями в перила. — Если бы ты осталась, я готов был бы снова пережить все это, главное, чтобы ты осталась и никогда не покидала меня.
— Ты же не серьезно, — её голос надломился. Она невидящим взглядом смотрела на деревянные доски крыльца.
— Разве я не могу говорить серьезно? — спросил Адам. — Это правда. Я никогда не хотел, чтобы ты уходила.
— Не говори так.
— Почему? Потому что это заставляет тебя что-то чувствовать? — Выражение его лица стало сердитым. — Нева, ты вырвала мне сердце. Если сейчас тебе немного больно, ты это заслужила.
— Я не хотела.
— Разумеется, ты этого не хотела! И эти слова должны всё исправить?
— Нет, нет, конечно, нет. — Чувство вины душило её. — Просто скажи мне, чего ты хочешь. Что я могу сделать?
— Чего я хочу? — Адам понизил голос. — Чего я хочу? Я хочу вернуть свою жизнь. Чтобы ты вернулась.
Он поднял свою поврежденную руку, сплошь покрытую розовыми и белыми шрамами, и погладил лицо Невы, как делал много раз до этого. Она вздрогнула и чуть не заплакала, но заставила себя быть сильной. Она поступила правильно, разорвав отношения
— Адам, ты знаешь, что всегда будешь дорог мне, но никогда уже не будет так, как было.
То, что он остался жив, было чудом, а ведь ему приходилось жить каждый день, гадая, найдут ли его Да'Вода. И в этом она тоже виновата. Он мог думать, что всё еще хочет ее, но она только причинит ему еще больше боли.
— Думаешь, я этого не знаю? — спросил он, качая головой. — Ты и раньше не давала никаких обещаний. Ты просто ушла. Но только ты можешь давать или забирать свое сердце. — Он изучал ее какое-то время. — Ты с кем-то сошлась?
Она подумала про Эмилианда. Между ними не было романтических отношений. Но Эмилианд понимал ее, он присоединился к ней, и благодаря ему она чувствовала себя в безопасности. Было ли занято ее сердце? Она не была уверена, но ее жизнь неслась так быстро, что Адам не мог за ней уследить. А он пытается заставить ее озвучить это. Но у нее не хватило смелости сказать все это раньше, когда она ушла после того, как целитель заверил ее, что Адам выживет. Она не хотела говорить, потому что ее слова ранят его до глубины души.
Разве она могла? Она посмотрела ему в глаза. Красивые, темно-коричневые. Она влюбилась в эти глаза, в каждую частичку, которая была человеческой, и он сделал то же самое. Но в итоге они оказались разными.
Бесконечно разные.
— Мы не созданы друг для друга, Адам. — Это был самый простой способ сказать всё, но этого было недостаточно, потому что это лишь касалось поверхности правды. — Я любила тебя. Всё еще люблю. Я благодарна за всё, что у нас было. Я всегда могла рассчитывать на тебя, но когда мы были вместе, я теряла контроль. Я не могу быть связанной с кем-то, если я каждую минуту боюсь, что причиню ему боль. Я не смогу жить, если я… ты понимаешь?
— И это горькая правда, не так ли? Вот как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Да.
— Черт возьми. Будь ты проклята, Нева. — Он оттолкнулся от перил и замахнулся, словно собирался ударить по стене паба, но в последнюю секунду опустил руку. — Ты не представляешь, сколько часов я провел, желая, чтобы ты вернулась. Сколько ночей в одиночестве я думал о том, что ты будешь рядом со мной. Если бы ты любила меня, ты была бы здесь.
— Это не… — Она хотела было сказать, что это несправедливо, но он прервал ее, прежде чем она смогла договорить.
— С меня хватит, Нева, — сказал он. — Я устал ждать, когда ты увидишь то, что прямо перед тобой. Я рисковал своей жизнью ради тебя и твоей семьи. Если мы не созданы друг для друга, ты должна была сказать об этом до того, как заставила меня влюбиться в тебя.
— Я… — она снова попыталась ответить.
— Что, Нева? — Боль в его глазах была слишком велика. — Что?
Она не смогла этого сделать.
Поэтому снова сбежала.
Глава 11
Девятый Аутон, 1605 г.