«Кровь!» – сказал кот
Шрифт:
– Никто вам не поверит! – надрывался мужской голос. – Ещё одна подобная инсинуация, и я вас уволю!
– Вы не посмеете! – с подчеркнутым вызовом отвечал женский голос.
Из ранца за спиной Кики донеслось шипение.
– Не вмешивайся в чужие дела, Рыжик! – строго прошептала Кики. – Не с тобой же спорят! – Но, несмотря на её предупреждение, ранец накренился и вдруг полегчал: здоровенный котище выпрыгнул из него и, издав душераздирающий вопль, с яростью ринулся на закрытую дверь.
Голоса смолкли, дверь распахнулась, и взору Кики предстали рослый темноволосый мужчина в дорогом черном костюме-тройке и невысокая, худая, но крепкая женщина постарше
– Ой, простите, – извинилась Кики, делая ещё одну попытку схватить воинственно шипевшего кота. Но женщина в комбинезоне оказалась проворней. Она подхватила Рыжика, победно тряхнула головой, фыркнула совершенно по-кошачьи и горделивой походкой удалилась по коридору.
Мужчина смотрел ей вслед. Его бледно-голубые глаза сузились от злобы. События происходили с такой быстротой, что Кики так и простояла, словно онемев, пока женщина с Рыжиком на руках не скрылась за поворотом коридора.
– Мисс Морган? – спросил мужчина, беря её под локоть.
– Да… то есть нет, Коллир, – ответила она.
Выражение злобы на его лице сменилось улыбчивой маской, голос зазвучал ровно, с деланной приветливостью, как если бы громкой перепалки, которую слышала Кики, никогда не бывало.
– Вы из школьной газеты? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Заходите, пожалуйста!
– Кот… – промямлила Кики, продолжая глядеть в глубину коридора.
– Миссис Джанссен полагает, что у нас тут не музей, а зоопарк, – сказал мужчина, вводя Кики в кабинет и закрывая дверь. – Она вечно приносит на работу своих питомцев. Реставрационная мастерская превратилась в зверинец. Хотя этого зверя я, признаться, раньше здесь не видел… Вот сюда! Проходите и садитесь в это удобное кресло.
С европейской галантностью он взял её под локоть и подвел к креслу. Кики быстро оценила ситуацию. В реставрационной мастерской музея, где работает любительница животных, Рыжик будет в безопасности. «Возьми интервью, помалкивай о том, чей этот кот, а Рыжика заберешь на обратном пути», – мысленно сказала себе она.
Теперь Кики сосредоточила внимание на докторе ван Кайзере, который расположился в кресле напротив неё. Между ними стоял низкий круглый столик черного дерева, поверхность которого была инкрустирована перламутром. Обстановка кабинета поражала чрезмерной роскошью: толстый ковер на полу, тяжелые шторы, антикварная мебель, дневной свет, падающий через световой люк на потолке. По обеим сторонам от двери стояли высокие парные бронзовые вазы, а вдоль стен, обшитых панелями красного дерева, шли ряды полок с антикварными диковинками, которые производили впечатление редких и ценных вещиц.
– Елена Морган сегодня не совсем здорова, – объяснила Кики. У её собеседника была представительная внешность; с его лица не сходила теперь любезная улыбка, которая не вязалась с холодным блеском в его светлых глазах. – Поэтому меня прислали вместо неё. Меня зовут Кики Коллир.
– Рад с вами познакомиться, мисс Коллир, – сказал он, протягивая ей руку. Хотя его отполированные ногти давали основание предположить, что это человек изнеженный, Кики отметила, что рукопожатие у него крепкое. – Меня зовут Людвиг ван Кайзер. Я дам вам свою визитную карточку, чтобы вы смогли правильно написать мою фамилию, – продолжил он, вручая ей тисненую карточку цвета слоновой кости. – О чем же будет ваша статья?
Сообразив,
– «Курьер» публикует серию статей о профессиях, – стала объяснять она, – чтобы дать учащимся более полное представление о возможностях получить работу по той или иной специальности. В вашем случае мы заглянем за кулисы мира искусства.
Доктор ван Кайзер откинулся на спинку кресла и устремил взор мимо неё в пространство, улыбаясь так, словно наслаждался шуткой, которую не поймут непосвященные.
– В нашей области возможности получить работу, разумеется, крайне ограничены, – начал он, высокомерно давая понять, что только немногим избранным вроде него дано достичь столь высокого положения. Далее он повел речь о том, каким требованиям должен отвечать музейный работник, и Кики принялась записывать: ученое звание доктора искусствоведения, стажировка в музее с признанной репутацией, многолетний опыт распознавания подлинной ценности произведений искусства, наконец неодолимая, страстная увлеченность древностями, которая оставляет мало времени для личной жизни.
«Подлинной ценности…» – повторила про себя Кики, неожиданно вспомнив одну газетную вырезку из подшивки, которую забросил ей сегодня утром Эндрю.
– Мне хотелось бы вернуться к вашему замечанию об умении отличать подлинные предметы искусства от подделок, – сказала она, прервав монолог хранителя музея. Кики понимала, что она отклоняется от заданной темы. Но теперь, когда она вспомнила о прочитанной статье, что-то в её содержании заинтересовало и насторожило её; к тому же и доктор ван Кайзер все больше действовал ей на нервы. Кики тщательно выбрала слова: – Недавно в газете появилась статья о том, что какой-то экспонатов Галльярдском музее оказался подделкой. Как же могло случиться подобное, если персонал музея обладает такой высокой квалификацией и если при оценке экспоната принимались меры предосторожности, о которых вы рассказывали?
Ослепительная улыбка её собеседника несколько поблекла.
– Да, – сказал он. – Одна ваза в греческом зале, приобретенная, по-моему, ещё до моего прихода в музей, оказалась поддельной. Это обнаружилось в моё отсутствие: я делал закупки для музея в Лондоне. К счастью, такое случается редко. К сожалению, пресса, даже школьная, – он холодно посмотрел на Кики, – любит раздувать сенсации. – Из этого его саркастического выпада Кики поняла, что она ненароком вторглась на запретную территорию.
Все ещё думая о той газетной вырезке, она нахмурилась и решила продолжить расспросы, несмотря на язвительные комментарии доктора ван Кайзера.
– В статье говорится, что подделка была обнаружена кем-то из работников музея. Кем работает этот человек? Доктор ван Кайзер помолчал. – По-моему, реставратором, – ответил он. – Будь я тогда здесь, та статья никогда бы не увидела свет. Это была грубая копия. Даже любителю ничего не стоило бы распознать в ней подделку! – Он махнул рукой, давая понять, что случай этот не заслуживает дальнейшего обсуждения, но в голове у Кики рождались все новые вопросы.