Кровь слепа
Шрифт:
— Афишировать местожительство они не склонны, — заметил Диас.
— Перейдем к двойному убийству в Трес-Миль, — сказал Паррадо. — Насколько мне известно, им занимается младший инспектор Эмилио Перес.
— Я пока еще не располагаю полной и достоверной баллистической экспертизой, — сказал Перес, по обыкновению нервно вздрогнув.
— Но то, что нам следует знать, тебе известно. Так что поделись, — сказал Рамирес.
— Да, конечно, инспектор. Вскрытие показало, что оба покойника были убиты девятимиллиметровыми пулями, выпущенными предположительно
Рамирес попытался ускорить его доклад круговыми движениями пальцев.
— На месте происшествия найдена «беретта 84 FS Читах». Это трехсотвосьмидесятикалибровый полуавтоматический пистолет, в котором был израсходован всего один патрон. Пуля застряла в противоположной от окна стене гостиной. Вот план комнаты.
— Продолжайте, Эмилио, — сказал Рамирес.
— Мы полагаем, что эта пуля ранила преступника, имевшего пушку девятимиллиметрового калибра. Предварительные результаты вскрытия показывают, что пули, поразившие кубинца Мигеля Эстевеса, были выпущены в него с пола, что позволяет сделать вывод, что стрелявший был ранен. Первая пуля размозжила позвоночник Эстевеса в районе шестого позвонка, вторая угодила в четвертое ребро и проникла в сердце.
— Кровь? — осведомился Рамирес.
— Из квартиры мы изъяли три образца. Первый — это кровь Мигеля Эстевеса, второй — Хулии Вальдес, подружки Калеки, третий не опознан, но совпадает со следами крови, оставшимися на полу и стене комнаты, в которой застряла трехсотвосьмидесятикалибровая пуля, а также на пороге спальни, в которой была застрелена Хулия Вальдес, на лестнице и на тротуаре. Сейчас определяют ДНК. Выделить ДНК Калеки из волосков и щетинок, найденных в его ванной, у нас не было времени, но мы считаем…
— Что стрелять в подружку он бы не стал, — сказал Рамирес. — Ну а что думаете насчет «беретты»?
— Эксперты-баллистики говорят, что она лежала на столе, закрепленная шурупами. Сверху, как они полагают, ее прикрывал журнал. Отдачей ствол был отброшен к окну.
— А нож?
— На рукояти охотничьего ножа «пальчики» Эстевеса. Нож, которым пырнули его, найден не был.
— Вывод?
— Первый выстрел из «беретты» ранил убийцу. Эстевес попытался ударить ножом Калеку, который, в свою очередь, пырнул его ножом, а потом удерживал кубинца так, чтобы тот находился между ним и раненым на полу. Стрелявший с пола выпустил в Эстевеса две пули. Следы пороха на рубашке доказывают, что второй выстрел был сделан, когда Эстевес был брошен на лежавшего. Калека скрылся. После чего стрелявший с пола застрелил Хулию Вальдес и тоже покинул помещение.
— Хорошо, — сказал Рамирес. — Свидетели имеются?
— Всего один, — отвечал Перес. — Карлос Пуэрта, один из клиентов Калеки, ранее уже упомянутый старшим инспектором.
— Четыре выстрела средь бела дня в жилом квартале — и всего один свидетель? — спросил следственный судья Паррадо.
— Это же Трес-Миль, — уныло отвечал Перес. — Единственный, кто решился открыть рот, был жилец верхней квартиры, сказавший, что слышал
— Так что же видел Карлос Пуэрта?
— Видел двух мужчин, подкативших в темно-синей машине. Номер и модель он не запомнил. Мужчины вошли в дом. Один из них подходит под описание кубинца Мигеля Эстевеса, а второй похож на известного нам русского тяжелоатлета Никиту Соколова, — сказал Перес. — Свидетель слышал три выстрела и видел, как Калека выбежал из дома в окровавленной футболке, после чего услыхал четвертый выстрел. Затем вышел и тяжелоатлет; он сел в машину и был таков.
— И Карлос Пуэрта не сообщил о выстрелах? — удивился Паррадо.
— Он наркоман, — сказал Перес, словно предлагая исчерпывающее объяснение.
— Ну а Калека? — спросил Фалькон. — Ведь он был бы для нас ценнейшим свидетелем.
— Перед нашим совещанием я переговорил с Серрано и Баэной, — сказал Перес. — Они тоже словно в глухую стену уперлись. Калека задолжал своим клиентам, и они должны были бродить возле его дома. Он бежал, бежал окровавленный. Человек пятьдесят наверняка видели его, наблюдали всю эту картину. Но показания дал один Карлос Пуэрта.
— Почему же он все-таки вызвался дать показания? — спросил Паррадо.
— Сказал, что он друг Калеки, — отвечал Фалькон. — Что потрясен гибелью девушки, этой Хулии Вальдес. Похоже, что рассказал он не все, что знает. Но как выудить из него остальное — это уже другой вопрос.
— Я еще займусь им попозже вечером или завтра вместе с наркоотделом, — сказал Перес.
— Итак, Пуэрта — свидетель ненадежный, и это означает, что нам необходимо отыскать Калеку, — подытожил Паррадо.
— Будь я на месте Калеки, я бы спрятался подальше от обычных моих мест обитания, — сказал Рамирес.
— Нам известно, что он на машине, но что в Трес-Миль его теперь нет. Дорожная полиция разыскивает его, — сказал Перес.
— В таком случае его, скорее всего, и в Севилье уже нет, — сказал Рамирес.
— Он же в прошлом novillero, — сказал Фалькон. — Отыщите его антрепренера, поговорите с бывшими его коллегами.
— Он уж который год не выступает, — возразил Перес.
— Поищите все-таки тут, Эмилио, — сказал Фалькон. — К своим знакомым по наркобизнесу он сейчас не сунется. Родные — тоже маловероятны. Остаются старые друзья-приятели. К ним он, когда припрет, верней всего, обратится за помощью.
— А к тем из них, которые цыганских кровей, в особенности, — сказал Рамирес.
— Хотелось бы получить ДНК стрелявшего из девятимиллиметровой пушки, — сказал Кортес. — Если, как я надеюсь, ДНК Соколова у нас имеется, то мы сможем определить соответствие и тем самым получить доказательство его связи с криминальными элементами в Трес-Миль, а девушка, видевшая его на улице Бустос-Тавера, подтвердит к тому же его участие в убийстве Марисы Морено.