Кровь Василиска. Книга VII
Шрифт:
Я провел слишком мало времени в этом мире, чтобы делать какие-то выводы. Да и из магии видел только то, как ею пользуются маги Галларии и Иллерии, которые придают ей форму при помощи заклинаний.
Еще я видел магию иных. Она отличалась от той, что использовал, например, Жумельяк или Сервантес. Жители Проклятых Земель не применяли заклинания, а использовали энергию напрямую, как это делал я.
Ну или почти как я.
За столь небольшой срок, который я провел по другую сторону Разлома, мне не удалось понять всех тонкостей
А жаль.
«Ладно, я всё равно туда вернусь», — подумал я и посмотрел наверх. Туда, где находилось то, ради чего я и прибежал в это место.
А все дело в дереве — большой раскидистой сосне, которая тянулась высоко вверх. Я на всякий случай посмотрел на дерево магическим взором и убедился в том, что оно не магическое, а вполне обычное. А вот то, что находилось практически на самой верхушке этой сосны и представляло для меня особый интерес.
Я сделал глубокий вдох, а затем отошел от сосны на несколько шагов назад, после чего резко рванул в сторону дерева. Оттолкнувшись от земли, я зацепился за сук, который торчал из дерева на высоте четырех-пяти метров, а затем подтянулся и встал на него.
Я повторил процедуру и, прыгнув вверх, схватился за следующую ветку. Таким способом я довольно быстро добрался до нужного мне места, а именно: дупла, в котором обнаружилось гнездо.
«Хм-м, интересно», — подумал я, глядя на несколько яиц, которые покоились в нем.
Но заинтересовало меня не это. Во-первых, всего одно из яиц в гнезде было с магией. Именно его я и увидел благодаря магическому зрению. А во-вторых, когда я повнимательнее присмотрелся к кладке, то заметил небольшие различия между двумя оставшимися яйцами и тем магическим, яйцом что я обнаружил.
Различия были практически незаметны, и птица, которой принадлежало гнездо, вряд ли бы заметила это. Но они все равно были. Даже если не обращать внимания на магию.
Я сел на сучок и задумался над тем, что мне делать с этой находкой. Разумеется, разорять гнездо я не собирался. Другой вопрос, что будет с ним, когда птенцы вылупятся? Магический зверь будет гораздо сильнее своих собратьев, если, конечно, их можно было так назвать в его случае.
Помнится, была в моем мире одна птица, которая никогда не заморачивалась строительством собственного гнезда, а подкладывала свои яйца в уже построенные другими птицами гнезда.
В моем мире они назывались кукушками. Эти птицы, обитая в определенном ореоле, откладывали свои яйца в гнезда, где кладка имела такой же цвет скорлупы.
При этом, чтобы сделать это, самка сначала проводит слежку, дожидается, когда выбранная цель отложит кладку и улетит, а затем залетает в гнездо, хватает одно из яиц, безжалостно выкидывает его, откладывает свое и улетает.
Ну, а дальше происходит самая настоящая диверсия. Птенец вылупляется раньше остальных, а затем просто выталкивает остальные яйца из гнезда, оставаясь единственным живым детенышем.
Кстати, часто бывает, что уже через неделю или две, птенец кукушки вырастает до размеров, которые сильно превышают размеры птиц, в чьем гнезде он оказался.
Неужели и с этим произошло подобное? Я встал и еще раз посмотрел на кладку. Но почему внутри этого яйца есть магия? Неужели птица, которая отложила именно это яйцо была магической тварью?
Я снова огляделся по сторонам с помощью магического зрения, но не обнаружил вокруг ни одного магического существа.
Хм-м, ладно.
Я спрыгнул на ветку ниже, затем еще на одну и вскоре уже стоял на земле. Стоило мне оказаться внизу, как Тина сразу же подошла ко мне и устроилась возле моих ног.
— Странно это все, — произнес я и погладил фанга по загривку.
Сестра Титуса закрыла глаза и довольно заурчала.
— Ладно, идем, — я кивнул магическому зверю в сторону дома. — Нас ждет ужин. А с этим я потом разберусь, — добавил я и уверенной походкой направился в сторону фамильного поместья.
Интересно, есть ли в доме книги по орнитологии…
Когда я приблизился к поместью, Фредерик уже ждал меня возле калитки, ведущей во внутренний двор особняка.
— Как прогулялись, господин? — поинтересовался дворецкий.
— Замечательно, — ответил я собеседнику. — Заходил на фамильное кладбище.
— О, вы были на фамильном кладбище? — удивленно спросил управляющий поместьем Кастельморов.
— Ага, — кивнул я Фредерику. — Если хочешь, тоже можешь сходить, — добавил я, так как сейчас его жизни ничего не угрожало.
Семена Ласковой Смерти еще не проросли и некротической ауры, губительной для всего живого, вокруг них еще не было.
— Это хорошая новость, — ответил дворецкий. — Прошу, за мной. Горячая вода готова и вы сможете принять ванну до обеда, — добавил он, сделав пригласительный жест. — Могу я задать вам вопрос, господин? — поинтересовался он.
— Разумеется, — кивнул я, следуя за управляющим поместья.
— А почему вы запретили ходить на кладбище? — спросил Фредерик обернувшись назад.
— Там было опасно, — честно ответил я.
Бывший вояка даже остановился.
— Опасно? — удивленно спросил он. — Чем?
— Там росло опасное растение, которое могло сильно навредить человеку, — ответил я.
— А сейчас его там нет? — спросил дворецкий.
— Сейчас нет, — ответил я, делая в памяти зарубку, что неплохо было бы пересадить ростки Ласковой Смерти, чтобы и впредь Фредерик мог спокойно ходить на фамильное кладбище Кастельморов.
Вопрос только куда, ведь эти цветы были опасны не только для человека, но и для других живых существ, вроде животных и даже растений.