Кровь волка

Дамиров Рафаэль

Каждая клеточка моего тела встрепенулась, обернувшись в “темную”. Затрещали хрящи и кости, срастаясь и деформируясь в новое тело. Полированные когти блеснули на солнце. Я сбросил шлем, оскалившись пастью Ликана.

Слон мотал головой, пытаясь нанизать меня на бивни. Я прыгнул с места и очутился у него на спине, но меня тут же засыпали вражеские стрелы, пробивая шкуру и впиваясь в плоть. Я зарычал, и рев накрыл долину. Арабы отшатнулись, на миг опустив мечи. Слон взвился на дыбы, но зверь на его спине держался крепко.

Я протиснул когти под пластины брони и рванул на себя. Крепления лат затрещали и, одна из пластин оторвалась. Я полоснул когтями-кинжалами по свободной от брони коже. Кровь брызнула красными фонтанчиками окрашивая белый жир. Плоть толста — так мне его не убить.

Я выдернул из тела стрелы и скакнул слону на голову, пытаясь добраться до горла. Слон обвил меня хоботом и сжал. Хруст собственных ребер током пронзил тело. Я вцепился в хобот клыками и пытался его разорвать. От боли слон расцепил хват, но я повис на хоботе словно бульдог. Гигант тряс им, мотая меня из стороны в сторону, но я вгрызался все глубже. Тогда тварь прижала меня к земле и ударила лбом, пытаясь раздавить. Но железные рога уперлись в землю, пропустив мое тело между собой. Рога затрещали, я отпустил хобот и откатился в сторону. В ту же секунду рога отломились и слон бухнул бронированной головой в землю. Удар в десятки тон не выдержит даже Ликан. Я отступил и попутно разметал приблизившихся к воротам арабов.

Двухметровый окровавленный Ликан наводил ужас. Даже самые смелые странники бросились врассыпную, лишь только я повернулся в их сторону.

Нур пробился ко мне и встал рядом. Погонщик направил слона на нас. Я прыгнул вперед, как вдруг в полете почуствовал вязкий воздух, вытягивающий из меня силы. Что за хрень? Я упал на землю, обратившись в человека, и еле успел откатиться в сторону, ноги гиганта чуть не растоптали меня.

Я вскочил

на ноги, после мощи Ликана в человечьем обличье я чувствовал себя уязвимым и слабым… И доспехи далеко. Но почему я обратился?!

Я посмотрел на воздух, забравший мою силу. Тонкая полупрозрачная струйка тянулась куда-то в сторону. Я посмотрел в том направлении и увидел чуть поодаль ссутулившуюся фигуру в черном балахоне. Капюшон накинут на голову, руки мелькают, сотрясая воздух широкими манжетами, будто плетут невидимую паутину. Колдун!

Я подхватил ятаган у убитого врага. Осмелевшие арабы вновь взяли меня в кольцо. Поредевший отряд лучников уже не успевал выбивать всех. Нур пробил кольцо и встал рядом со мной.

Краем глаза я видел как слон насел на ворота. Бух! И перекошенная воротина откинулась во внутрь. В проем хлынул поток арабов. С криками они растекались по городским улицам, проникая все дальше и дальше. Нас с Нуром теснили к стене. Красный камень не успевал заживлять раны и вместе с кровью меня покидали силы. Я не мог обратиться в Ликана — что-то колдовское вытягивало из меня энергию темных.

— Убить Джунаида! — махнул я стеновым лучникам, но из обессиленного тела вырвался лишь хрип. Неужели это конец? Конница Даяны почти вся погибла. Ее остатки оступили в лес. Ворота рухнули. Сейчас нас может спасти только чудо… Колдовство.

— Я с тобой Молот, — приятный голос наполнил тело теплом. Меня обволокла красная дымка.

Я почуствовал невидимые прикосновение Ланы. Силы ко мне возвращались. Я разметал наседавших арабов и вновь наполнился тьмой. Красный падымок вытеснил магическую хворь Джунаида. Я издал рык первача и вновь обратился в Ликана. Мускулы мои налились, вздымаясь твердью бугров сквозь звериную шкуру. Волчья грива вздыбилась иглами жестких щетин. В два прыжка я очутился возле слона, крушащего вторую створку и встал на пути у потока арабов, проникавшего в город через брешь. Я откусывал головы, отрывал руки и ноги, ломал ятаганы. Кровь следовала за мной алыми фонтанами. Из под моих когтей и клыков вылетала сама Смерть. Я и есть Смерть!..

Поток врагов отхлынул от стены ощерившись мечами. Погонщик направил слона на Ликана.

— Берегись! — раздался крик со стены. — Рыжебородая родная морда плеснула на слона горючее масло.

Сверху полетел факел, я подхватил его в прыжке и швырнул на спину твари. Колосс пыхнул словно огромный стог сена. Его рев перекрыл шум битвы. Пылающий слон бросился прочь, сминая всех на своем пути.

Я прыгнул вперед и, словно бог смерти, пронесся по рядам кочевников. Я рвал их на куски. Предсмертные крики, потоки крови, куски плоти, все закрутилось в смертельном хороводе. Вскочив на макушку стены, я сбивал оттуда карабкающихся арабов и крушил лестницы.

В это время разрушенные ворота успели заблокировать бревнами и поток арабов вновь уткнулся в крепостную стену. Я выпустил очередному кочевнику кишки, очищая гребень стены, как вдруг пронзительная боль ткнула меня в спину. Я завернул голову: из моей спины торчала стрела. Черное оперение вытягивало из меня силы. Я схватил стрелу и попытался выдернуть, но силы вдруг совсем оставили меня, а зазубренный наконечник намертво засел в моей спине.

Я пошатнулся и ухватился за каменный бруствер. Лапа чуть не соскользнула с покатого камня, и я чуть не упал. Но то уже была не лапа, а человеческая рука… Я вновь обратился. Что за черт?! Я заглянул за стену. Одинокая фигура в черном балахоне накладывала на лук очередную стрелу с черным оперением.

— Стрела Джунаида! — пробормотал я и потерял сознание.

* * *

Глава 25

Я открыл глаза. Смертельная слабость сковала суставы. Надо мной склонилась беловолосая нимфа. Пелена перед глазами не давала сфокусировать взгляд на расплывчатом изящном силуэте, но я узнал ее… Ее запах я не спутаю ни с чьим…— Он очнулся, — сказала Даяна и прикоснулась ладонью к моей щеке.Каменный потолок уходил чернотой высоко вверх, узкие окна бойницы едва пропускали полумертвый свет. Здесь прохладно и хочется спать… Хочется забыться навсегда. Бастионная башня крепостной стены похожа на просторный склеп. Здесь застыла вечность… Рядом суетились люди в серых одеждах, наверное лекари и травники… Все как в замедленной съемке. Я лежал на боку и чувствовал как в спине ядом “горит” стрела.— Плохо дело, — проговорил знакомый старческий голос. — Магия Джунаида вытягивает силы.— Нужно извлечь стрелу! — воскликнула Даяна.— Нельзя, — надо мной склонился седовласый старец, я разлепил глаза и узнал его. — Если вытащить стрелу, она заберет его последние силы.Даяна обняла меня, с ее щеки упало на мое лицо что-то теплое:— Ты меня слышишь? Ответь пожалуйста, Молот… Прошу…Я попытался сказать слово, но губы еле шевельнулись, язык не ворочался и присох к небу, неведомый паралич охватил все тело.— Он не может говорить, — сказал Галеран. — Его тело одной ногой в царстве мертвых, а душа удерживается здесь амулетом исцеления.— Как его спасти?! — в голосе Даяны послышалось рыдание.— Кто-то должен вобрать в себя черную магию стрелы. Но этот человек умрет.— Заставим это сделать пленника! — в поле моего зрения нарисовалась рыжебородая морда Герта.— Лишь страждущий за Молота и любящий человек может перенять смертельное бремя стрелы. Иначе умрут оба… Все… Я наложил заклинание, стрелу можно извлекать… Ценою своей жизни.Я готов! — голос Герта задрожал, он протянул вперед руку, как вдруг тонкая женская рука опередила его, схватила стрелу и рванула ее.— Прощай Молот, — голос Даяны осекся, и она продолжила уже шепотом. — Я люблю те…Мое тело пронзило током. На секунду я потерял сознание… Открыл глаза, зрение возвращалось, красный камень горел на моей груди, разгоняя кровь, заживляя рану.Я собрался с силами и приподнялся на локте. Даяна лежала на каменном полу со стрелой в руке. Пепельно-бледная кожа прекрасна, но отдает холодом. Глаза закрыты.— Я не слышу ее дыхания! — крикнул я и вскочил со скамьи.Ноги подкосились и я упал рядом. Из последних сил я приподнялся и прижал ухо к груди Даяны, но стука сердца не услышал. Одной рукой я схватил красный амулет, а вторую прижал к ее сердцу, но камень остыл… Нельзя возродить то, что уже мертво…Я взревел словно зверь, орошая лицо королевы слезами. Она отдала за меня жизнь… Лучше бы я умер… Не хочу жить такой ценой, ценой жизни любимого человека…Я лежал на мертвенно-холодном граните, обнимая девушку которую любил, которую потерял... Мир перевернулся и душил меня слезами… Хотелось умереть рядом… Но кто тогда отомстит? Кто станет опорой для сына?… Я выживу, непременно, и враги пожалеют что ходят по одной земле со мной…— Господин командующий! — в башню ворвался запыхавшийся стражник. — Корабли Мансура на подходе к городской пристани.— Коня мне и меч! — злобно прорычал я, пытаясь подняться.***Я несся стрелой на черном Найтмаре через узкие городские улочки. Слабость еще держала меня, и мне не удавалось обратиться даже в первача. Гвардейские доспехи непривычно давили. Молота за спиной нет, вместо него узкий меч.Я оставил Герта на стене за главного — арабы не прекращали атаковать Астрабан. Пока я валялся они два раза прорывали оборону и взбирались на стену.Разрушенные ворота завалили бревнами и усилили отрядом лесных жриц. Всех кто пытался проникнуть в город лучницы безжалостно истребляли, всаживая стрелы почти в упор. На таком расстоянии крепкие луки амазонок пробивали любую броню, не говоря уже о кожаных пластинах странников и халатах кочевников.Найтмар летел вздымая песок, выбивая из мостовой камни и искры. Он проносился сквозь пустые лотки бакалейщиков, разнося их в щепу широкой грудью. Вот и берег… Катапульты заряжены, горшки с горючим маслом уложены и готовы принять пламя факела на промасленные фитили.— Приготовиться!!! — я влетел на пристань размахивая мечом. — Без команды не стрелять!— Господин командующий! — ко мне подлетел гвардейский командир резервных отрядов. — Корабли в миле от города!— Вижу!
– — рявкнул я.
– — Сколько у тебя людей?!— Чуть больше двух сотен копейщиков, половина совсем зеленые… Лучников бы…— Где я тебе их возьму?! Они гибнут на стене. Если ослабим стену и ворота — город падет!Я вытер лоб и скомандовал командиру:— Копейщиков выстроить в реку по колено в воде под прикрытием щитов! На суше против ятаганов они ничего не сделают. А выбирающихся из воды мечников встретить смогут. Пристань поджечь — корабли не смогут вплотную подойти к берегу и высадят воинов в воду!Гвардеец спешно поклонился и бросился исполнять мои приказы. Армада парусников уже затмила речной горизонт. Гул боевых барабанов холодил кровь. Мансур перехитрил меня. Он привел с собой не семь тысяч воинов, а гораздо больше…Покачиваясь, суда вошли в зону поражения катапульт. Вот уже видны устрашающие оскалы горгулий, вырезанные на носах боевых кораблей.— Зажигай! — скомандовал я и вздернул вверх меч.Воины коснулись факелами горшков, и ветошь вспыхнула.— Пли!!!Горящие горшки с воем поднялись в небо. Бух! Бух! Бух! Огненные бомбы сыпались и разлетались о палубы и борта, разбрасывая пылающие брызги. Огонь кидался на людей и пожирал их халаты, волосы, черные бороды. Арабы верещали и прыгали в воду. Но огонь не унимался и перекидывался на канатную оснастку и глотал ткань парусов.— Заряжай! Стреляем без команды!Корабли уже близко. Сколько их?! Двадцать, тридцать или больше? В хаосе битвы не видно. Черный дым затянул гладь воды. Около десятка кораблей уже пылали. Хорошо!..Залпы

катапульт перешли в одиночные выстрелы. Кто первый перезарядился и прицелился — пускал огненную “бомбу”.Корабли сбавили ход и готовились к высадке. Сейчас они особенно уязвимы, но черный дым мешает прицелиться. Уцелевшие корабли стараются держаться поближе к горящим. Вот твари! Прячутся за своих раненных!..Арабы высыпали на палубы, готовясь к высадке.— Копейщики! — Я ринулся на коне в воду переди гвардейцев. — Сомкнуть щиты, копья вперед! Ни шагу назад!Копейщики уперли задние концы копий в землю, выставив жала впереди красных щитов.Плюх! Плюх! Захватчики прыгали с палубы в воду. Корабли подошли метров на двадцать к берегу и встали. Эх.. Сейчас бы лучников!..Арабам вода по грудь. Подняв над собой ятаганы, они подбираются к берегу. Бородатые морды скалятся, руки сотрясают клинки в предвкушении сечи.Последние залпы катапульт накрыли дальние корабли… Все. Больше катапульты бесполезны. В упор они бить не способны.— Кидай горшки в воду! — скомандовал я.“Артиллеристы” поджигали и швыряли горшки вручную. Те плюхались, на мгновение уходили под воду и всплывали. Промасленные фитили не гасли. Масло горело чадящим огнем. Копейщики разбивали горшки наконечниками и горячая смесь, словно греческий огонь, растекалась пылающей стеной по поверхности воды.Арабы подныривали под пламя, пытаясь приблизится к берегу, но натыкались на копья. Вода окрасилась в алый цвет. Крики арабов заглушили треск горящих кораблей. Но врагов все больше и больше. На месте убитых выныривали все новые.В нескольких местах строй копейщиков прорвали. Я направил туда коня и вклинился в гущу кочевников. Они кололи Черного Дьявола пытаясь достать до меня. Но неуязвимый конь гремел черными латами и топтал басурман.Еще на двух участках цепи арабы прорвали оборону и задавили копейщиков. Сейчас они ударят в спину гвардейцам, и отряду конец.— Отступаем!!! — заорал я.Подвижные арабы без щитов и доспехов с легкостью окружали тяжелых латников. Копейщики гибли десятками.— Построение кольцом!Остатки отряда сомкнули по кругу щиты, ощерившись копьями. Я носился по побережью и рубил врага. Бум! Бум! Сразу две стрелы вонзились в ногу и в спину. Я не удержался и покатился по земле. Найтмар пронесся дальше.— Уходи! — крикнул я ему, пытаясь обратиться в первача.Но тщетно… Арабская магия еще сидела внутри и отравляла меня… Я это чувствовал: заживление происходит медленно, кровь хлещет из ран.Я выдернул стрелы и попытался встать, но пронзительная боль уложила меня на песок. Черт!.. Не могу востановиться! Чьи-то руки подхватили меня и затащили в круг щитов.Лязг ятаганов выбивал звенья нашего панциря, еще немного и копейщики падут, тогда мне конец. Я не мог даже стоять на ногах. Меня поддерживал воин, и я опирался на меч.— Господин командующий! — окрикнул меня гвардейский командир, с ужасом уставившись куда-то вдаль. — На центральной башне замка белый флаг!— Твою мать! — плюнул я.Наблюдатель на башне должен поднять белый флаг лишь в одном случае — если арабы прорвутся через крепостную стену в Астрабан. Неужели это конец?!Пред глазами мелькнуло лицо сына… Нет! Нельзя умирать! Я попытался поднять меч, но потеряв равновесие, рухнул на землю.Как вдруг услышал топот множества копыт. Рядом пронеслась конница. Скрежет мечей и предсмертные крики арабов перенеслись куда-то в сторону. Я не видел что происходит.— Что там?! — спросил я командира, помогавшего мне подняться.— Я не знаю, как сказать… Его глаза расширились от изумления… Это…Я сделал усилие и рывком встал, и застыл от удивления: конники в звериных шкурах с кривыми мечами топтали и кромсали арабов. Это же… Варги! Сотни, тысячи варгов!Варвары прибывали, вытекая черным потоком из города на побережье. Они носились словно всадники апокалипсиса и сшибали на скаку тюрбанные головы. Их боевые крики и свист несли сметь. Но смерть лишь арабам… Что за черт?! Откуда они?Арабы отступали и бились, держась спиной к воде, и наконец побежали. Варги рубили бездоспеховые спины, преследуя даже в воде. Вода вскипела от копыт, бурлящей крови и тонущих врагов.— Опустить щиты! — скомандовал я и шагнул за “панцирный” круг.Среди варгов выделялась статная женская фигура в красных одеяниях на черном коне. Всадница проносилась по побережью и сеяла смерть… Но в руках у нее был не меч — облако красного дыма тянулось за ней, отравляя врагов. Арабы вдыхали красный падымок и падали с предсмертными хрипами.Черные волосы Ланы развевались словно магический плащ. Варги всячески опекали Фиморру, и убивали всякого кто пытался к ней приблизиться. Галеран оказался прав, когда отправил меня в неведомые земли за спасением для королевств. Я нашел там спасение: Фиморру — повелительницу варгов!..Спустя несколько минут все было кончено… Остатки арабов либо лежали разрубленные, либо утонули в реке. Лишь единицам удалось добраться вплавь до уцелевших кораблей. Оставшиеся корабли спешно подняли якоря и двинулись прочь по Большой реке в сторону Брисвелла к океану.— Господин командующий! — передо мной нарисовался Герт.Его лицо и руки в засохшей крови, в бороде застряли ошметки вражеской плоти — Рыжий дьявол… Не меньше… Он улыбнулся и, спрятав улыбку, торжественно отрапортовал:— Враг за крепостной стеной разбит! Варги подоспели, когда арабы пробились в город. Уйти смогли лишь несколько десятков басурман. Остальные сдались в плен!— Отлично, господин заместитель командующего! — я протянул ему руку и мы обнялись. Как Нур? Жив?— Жив, паскуда иноземная, — без злобы проговорил Герт. — Занимается размещением пленных.Сзади послышалась поступь лошади. Спиной я почувствовал присутствие ее… Я обернулся… Лана грациозно соскочила с лошади и приблизилась ко мне:— Здравствуй, Молот.— Как ты вовремя! — я еле сдержался, чтобы не расцеловать ведьму прямо у всех на глазах. — Почему варги слушаются тебя?— Я убедила совет старейшин выступить походом в помощь королевствам. Два племени согласились на мои условия: Горелые и Каменные.— Какие условия? — насторожился я.— Вы отдадите им всех пленников в качестве рабов, отдадите их оружие и соберете вознаграждение в виде тысячи коней…— Хорошие для нас условия, — с облегчением вздохнул я. — Главное, чтобы они не претендовали на наши земли, иначе мы опять станем врагами, — я улыбнулся.— Я этого не допущу, — Лана положила руку на мою щеку и озабоченно проговорила. — В тебе сидит черная хворь…— Арабский колдун поразил меня отравленной стрелой, я больше не могу обращаться в Люпуса. Я чувствую себя слабее…— Ты просто отвык чувствовать себя человеком. Кровь волка больше не дает тебе силы, она подавляется черной магией…— Я стал человеком?! Как мне вернуть Кровь Волка!— Убей колдуна и вновь обретешь свою темную сторону…— Я найду эту тварь, даже если мне придется пойти на другой конец света… Я должен отомстить за Даяну!— Месть не вернет королеву…— Но она вернет Кровь Волка….***

В вечерний небосвод взвились столпы огня. На открытом побережье Большой реки собрался весь город. Кровавый закат прощался с павшими героями. Тучи пролились дождем хрустальных слез. Но из присутствующих никто не укрывался от непогоды.Погребальные костры вспыхивали один за одним, унося в иной мир дорогих и близких. Почти треть армии погибла сегодня: гвардейцы, амазонки, ополченцы — все понесли невосполнимые потери. Верховная Альруна пала от стрел врага. Половина конницы легионеров Даромира героически погибла во главе со своей прекрасной королевой. Я больше не увижу красивое и родное лицо Даяны, не услышу ее серебристый смех, не вдохну ее запах…Языки погребальных костров, отражаясь на траурных лицах, лизали деревянные настилы из бревен и хвороста, на которых покоились тела павших воинов. Гробовая тишина объяла побережье, лишь треск костра и шипение пламени шептали прощальную песнь.В центре пляжа на золотом песке возвышался особый погребальный постамент из белого камня. На постаменте сложен особый костер — из бревен и поленьев благородного красного дерева. На сплетении стволов раскинут белоснежный ковер с королевской вышивкой в виде летящей стрелы с алым оперением — символ некогда могущественного королевства Эбриан. На ковре в золотых парадных доспехах украшенных алмазами лежит прекрасная воительница. Белые волосы рассыпаны по сверкающим наплечникам. Мертвенная бледность лица нисколько не умаляет прекрасные черты. Даже мертвая Даяна прекрасна…Справа от ее тела узкий меч с королевской гравировкой и алмазными ножнами, слева — изящный резной лук с колчаном полным стрел с красным оперением. Все что было близко ей, все лежит рядом. Хрупкая девочка рано повзрослела и стала королевой… И покинула нас, так и не познав жизни…Рядом стоит Лана. Она держит меня за руку. Я чувствую как от ее ладони исходит тепло. Тепло проникает в кровь и успокаивает меня. Если бы не оно, я бы бросился на погребальный костер. Но сейчас я был словно в тумане… В красном тумане…Тэпия, опираясь на руку Ахиба, поднесла факел к красным поленьям, пламя пыхнуло и перекинулось на воительницу.— Прощай дорогая племянница, — с трудом проговорила Тэпия, на ее щеках блестели прозрачные бусины. — Ты последняя из королевского рода королевства Солт… Судьба забрала тебя так рано…Я повернул голову и уткнулся Лане в плечо, чтобы скрыть свои слезы…Ахиб махнул расчету гвардейцев. Те, подбежав к нему, опустили перед ним щит. Король ступил на щит, четверо солдат подняли его над головой.— Сегодня оба королевства понесли невосполнимые утраты! — голос короля гулким эхом раскатился по речной долине. — Враг разбит, но их предводитель не уничтожен! Трусливый шакал сбежал с остатками флота в Гафас! Но я клянусь перед телами павших героев, я найду Мансура и убью его! Никогда ни он, ни его потомки не посмеют ступить на землю Королевского материка! Я готов убить каждого из них, кто придет с мечом… Пусть даже он будет одной крови со мной…Король кивнул и гвардейцы опустили щит. Следом на щит ступила Тэпия.— Мои подданные! — голос ее дрожал, набирая силу. — Сегодня ценою жизни вы доказали свою верность родной земле. Пуст небеса примут павших героев, память о них будет жить века. Их смерть не была напрасной. Мы выстояли, чтобы не стать рабами, чтобы наши дети росли в свободных королевствах, чтобы больше не было битв. Мы непобедимы, потому что мы чтим землю предков и всегда останемся преданными ей! Мы будем жить и процветать… И всегда помнить о павших сегодня…Погребальные костры набрали траурную мощь. Очищающее пламя совсем скрыло Даяну, выжигая мне душу, обжигая сердце…***