Кровь за кровь
Шрифт:
– Альба, – подал голос корректировщик, – как думаешь, этих ублюдков там много?
– Всем хватит, Пирс. А теперь заткнись, – чертовски жаль, что прислали этого болтуна. Пусть он и признанный мастер своего дела. Лучше бы совсем без наводчика, чем с этим…
– Не затыкай меня, я не меньше твоего отслужил, – Пирс с театральной раздраженностью поджал губы. – И чин капитана мне, между прочим, должны дать со дня на день…
– Если я прежде не пристрелю тебя на месте за то, что ты мне мешаешь, – шутки шутками, но для работы нужна ясная голова. Особенно, когда не знаешь, чего именно ждать от загнанной
Тени в угловом окне второго этажа шевельнулись. Окуляр прицела тут же плотно вжался в глазницу.
– Прием, это Альба. Как слышно? Вижу движение.
– Продолжать наблюдение. Штурмовая группа на подходе.
Легко себе это представить. Приземистые БТР, ощетинившиеся пулеметами, неспешно и неотвратимо наползающие на груды строительного мусора, которыми теперь засыпаны улочки этого злополучного городишки, в котором вздумали разместить свои базы боевики. Желтовато-бежевые, покрытые расплывчатыми пятнами. А на них – бойцы в такой же пятнистой форме. Лягут на песок, замрут – и можно в двух шагах пройти, не заметив.
До слуха долетел рев моторов, оборвавшийся, когда водители начали высадку. Оторвавшись от прицела, можно было увидеть, как стремительные силуэты рассыпаются по улице, таясь в тени домов. С крыши дома на возвышенности обзор открывался превосходный, и оставалось только радоваться, что им удалось занять удачную позицию первыми. Впрочем, будь на то необходимость – они бы выбили отсюда врага даже вдвоем с болтуном Пирсом. В этом можно было не сомневаться.
Теперь что-то шевельнулось в окне первого этажа. На долю секунды показалось, что в глубине темного помещения тускло блеснула оптика. Перекрестье прицела сползло ниже. Тот факт, что группу зачистки ждали, не казался странным или настораживающим. Тут война шла давно и превратилась в образ жизни для всех. Просто надо уметь увидеть угрозу и ударить первым.
– Альба… – зашипел позади Пирс. Пришлось показать ему кулак, на мгновение оторвав руку от курка.
– Видишь что-то?
– Заткнись.
Тени бойцов приближались к дому с разных сторон, прикрывая друг друга на триста шестьдесят градусов и используя каждую груду битого кирпича на улице. Нечего лишний раз под пули подставляться.
Внезапно раздался громкий хлопок выстрела. Еле заметная вспышка пламени в верхнем окне. Ну вот ты и показался, тварь… Прицел чуть сместился, палец надавил на курок. Идеально выверенное движение отдалось привычным толчком приклада в плечо. Пирс уже лежал рядом, впившись взглядом в бинокль.
– Кажись, есть.
– Альба, доложить, что происходит! – ожила рация.
– В результате выстрела замечен вражеский снайпер, цель ликвидирована.
– Разрешения стрелять не было!
– Сэр, это необходимость, – главное, не сорваться на грубость. После боя такие мелочи всегда забывались, но иногда приверженность полковника к букве устава нервировала.
Из нижнего окна вылетел блеснувший на солнце предмет, чтобы через секунду разнести ближайший к дому остов сожженного автомобиля. Хорошо, что за ним никто не укрывался.
– Начали, – послышалось на общей частоте.
Впрочем, группа и так уже подобралась перед броском. Окно, из которого вылетела граната, черным проемом занимало центр окуляра.
Бойцы по двое ринулись к дому. Двери разлетелись удара маленьким переносным тараном. Сомнений в том, каких взглядов придерживались те, кто находился внутри, уже не оставалось. Но вот имена и лица представляли интерес, об этом перед операцией полковник говорил особо.
Размытые тени бойцов исчезали в дверном проеме, послышались выстрелы, сначала очередями, затем одиночные. Ухнул еще один взрыв.
– Неужели ни один не сдастся… – проворчал Пирс сбоку.
– Ты бы дался живым? Будь ты на их месте, – померещилось, или в темноте пустой комнаты мелькнула вспышка… Но стрелять нельзя – там может оказаться и свой.
– Мы – не они, пленных на ленточки не режем и головой вниз не вешаем.
– А ты уверен, что они об этом знают? – губы растягиваются в кривой ухмылке, и щека плотнее прижимается к прикладу.
Перестрелка в доме разгорелась с новой силой. Внезапно распахнулся люк на плоскую залитую солнцем крышу. Ствол винтовки сдвинулся буквально на пару сантиметров, меняя линию прицеливания. На крыше показались… одна за другой несколько женщин в черных балахонах. Оружия у них видно не было. Они махали руками, что-то кричали, суетились. Слишком суетились. Палец лег на пусковой крючок чуть плотнее.
– Гляди в оба. Они мне не нравятся.
– Мне тоже… – Пирс уже давно присматривался к этому спектаклю через окуляры. Оставалось понять, ради чего он затевался.
Внезапно между бесформенными женскими фигурами мелькнул куда более четкий силуэт.
– Альба!
– Вижу. Интересно, как он собрался бежать, прикрываясь этим курятником? – прицелиться трудно. Женщины безоружны, но движутся совершенно четко. К дальнему краю крыши…
– Даг, прием!
– Пирс, прием.
– Ты наблюдаешь?
– Да. Уитман держит группу под прицелом.
– Куда они направляются?
– Черт их разберешь. Крыша простреливается со всех сторон, они должны это понимать, иначе спектакль с гаремом ни к чему.
Между черными полотнищами еще раз мелькает более светлая ткань мужского костюма. Через люк поднимаются двое бойцов, автоматы на изготовку. Замерли. Вступили в диалог? Похоже… Женщины всполошились еще больше. Внезапно одна из них сделала резкое движение рукой. Слишком резкое. Напрасно. Пуля срывается из дула, несется, несется через горячий воздух и сбивает цель с ног ударом в правое плечо. Суматоха… К раненой никто не кидается, она припадает на бок и тянется к складкам одеяния левой рукой. Вторая пуля попадает ей в голову. Одновременно человек на крыше бросается к самому ее краю, на мгновение оторвавшись от своего живого щита, швыряет вниз гранату, которая распускается огненным цветком в узком переулке, и накидывает ремень на провод, протянутый между домами. Но прыгнуть не успевает – похоже, Уитман поймал удобный момент. Только вместо того, чтобы упасть на крышу, бандит резким движением заваливается вперед и летит головой вниз на пыльную утоптанную до плотности асфальта землю…