Кровь за кровь

Тамоников Александр

– Мошкары много!

– Мошкара – не пули. Короче, кого первыми определим в счастливчики?

– Ну, если по порядку, то кого-нибудь из твоих.

– Нет! Мои подождут, – возразил Тимохин. – Предлагаю ребят «Миража», им в последнее время больше всех приходилось работать.

– Согласен, но тогда этот вопрос надо согласовать с подполковником Соловьевым.

– Ты видишь в этом проблему?

– Никакой!

Крымов по телефону внутренней связи позвонил в спорткомплекс, вызвал в штаб командира боевой группы «Мираж». Подполковник Соловьев прибыл через пятнадцать минут – в спортивном

костюме, еще не остывший от интенсивной тренировки.

– Чем обязан, господа начальники отдела?

Крымов указал на диван:

– Присядь да чайку выпей.

– А что, разговор серьезный предстоит? Выход?

– Нет, успокойся, просто решим один вопрос внутреннего характера – и пойдешь дальше калечить манекены.

– Что за вопрос?

– Руководство решило предоставить бойцам отпуск, по два человека из группы, на десять суток. Мы вот с Тимохиным посоветовались и решили первыми отправить на отдых твоих ребят. Кого предлагаешь? О себе не заикайся.

– Ясно! Отпуск – это хорошо. Всем дадут отгулять?

– Обещают всем. Ты персоны обозначай.

Соловьев, недолго подумав, сказал:

– Предлагаю первыми в отпуск отпустить капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они дружат семьями и планировали вместе, при случае, естественно, поехать на море.

Крымов взглянул на Тимохина:

– Возражения есть?

– Никак нет, товарищ полковник, – усмехнулся Александр.

– Решено! Объявляй Волкову и Чернову радостную весть, с завтрашнего дня они в отпуске. И проследи, Леша, чтобы без выставлений.

– Так не положено!

– Тогда без пьянки. Сели, выпили, разбежались. И все это среди бойцов «Миража». У кого-нибудь на хате. Понял?

– Понял!

– Чай допил?

– Хреновый, скажу тебе, чай, Крым. И кто только его заваривал, руки бы такому заварщику оторвать!

Крымов, кашлянув, приказал:

– Свободен, дегустатор!

Соловьев вышел.

– Чай ему, видите ли, не понравился. Гурман, тоже мне, – пробурчал Крымов.

– Да он же пошутил.

– Слышал, что Феофанов насчет шуток сказал?

– Хорошо, что ты не на месте генерала.

– Всему свое время!

– Это точно, до лампасов ты дослужишься. Но, кажется, все? Можно и пообедать?

– Ступай! В 16.00 встретимся в казарме.

Тимохин вышел из кабинета следом за командиром боевой группы «Мираж». Повседневная служба продолжалась.

Офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом весть об отпусках восприняли с радостью. Естественно, больше всех радовались семьи капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они тут же начали собираться в дорогу, пока неожиданно не отменили приказ, что не являлось чем-нибудь необычным. Проявись где-нибудь террористическая угроза – и все, поездка на юг закончилась бы, не успев начаться. Вечером, собрав сослуживцев и отметив это событие, утром следующего дня, четверга 28 августа, семьи бойцов спецназа на двух личных автомобилях покинули расположение части. Путь их лежал на Черноморское побережье Кавказа. И пройти дорогу до моря им предстояло по южной трассе, через Решту и Блачинск.

Блачинск, 28 августа. Четверг.

Прошло

трое суток после первого убийства на трассе. Убедившись, что след банды, орудовавшей на дороге, местной милиции взять не удалось, о чем Адаева проинформировал оборотень из УВД майор Школяров, Кожанов с Окунько вновь вышли на поиски жертвы. Четверг прошел впустую. Управление внутренних дел области приняло меры после кровавой бойни и усилило охрану трассы. Появились мобильные патрули ДПС на стационарных постах; кроме сотрудников ГИБДД, службу несли бойцы ОМОНа.

Прокатавшись весь день впустую, под вечер Кожан приказал Окунько пройти еще раз до Решты, и оттуда вернуться в Блачинск, закончив на четверг поиски. Демьян одобрил решение подельника. Однако Кожан считал себя обязанным согласовывать действия с Адаевым, продолжавшим находиться в Блачинске, на квартире Мамедова. Поэтому за деревней Бакатово на пути в Решту Кожанов приказал Окунько остановить автомобиль. Окунь подчинился. Он стал бояться своего двоюродного дядюшки. В том проснулось нечто такое, что ранее Окунько в родственнике не замечал: скрытая угроза, сдерживаемая агрессия и что-то еще, не сулящее ничего хорошего. Племянник понял, что при необходимости дядя безо всяких эмоций убьет его, поэтому повел себя иначе – исполнительно-послушно, благоразумно не сообщив Демьяну об изменениях в поведении родственника. Изменения в поведении племянника не осталось незамеченным и Кожановым, отчего он больше особо не скрывал свои действия, зная – племянник никому ничего не расскажет.

Выйдя из салона, Кожанов спустился к придорожным кустам, якобы по малой нужде. Там, откуда он не был виден с трассы, бандит достал сотовый телефон и вызвал по памяти Адаева.

– Да, Кожан?

– Салам, шеф!

– Салам, салам, что у тебя?

– Неудачный день. Менты как с цепи сорвались. Не думал, что у них столько машин и людей. Шныряют по всей трассе туда-сюда, останавливаются возле каждой вставшей машины, грузовой ли, легковой. Посты усилены, но на них гаишники не сидят, как прежде. В Бакатово одна тачка стоит, другая катается. Далеко, правда, не отходит, но тем не менее перекрывает километров десять дороги.

– Где находишься и что делаешь?

– Да решил вот еще раз пройтись по маршруту. Сейчас встали за Бакатово, далее пройдем до Решты, оттуда вернемся в Блачинск. Толку-то светиться перед ментами?

– Они вас останавливали?

– Пока нет…

– Какие номера используете?

– Наши.

– Ясно! Проселочные дороги обследовали?

– Нет.

– За Бакатово есть грунтовка, до рощи, ведущая к озеру у леса. Там вполне могут встать на отдых туристы.

– Эту грунтовку не обследовал.

– Напрасно. Туда менты вряд ли сунутся.

– Я понял тебя, обязательно проверю тот район при возвращении в Блачинск.

Подумав, Адаев сказал:

– Ты вот что, Слава, возвращаться в Блачинск не спеши. Зависни где-нибудь в Реште часов до восьми вечера. Есть где зависнуть?

– Найду!

– Но так, чтобы не привлечь ненужного внимания.

– Не беспокойся, Ачил, я знаю, где убить время.

– После 20.00, сменив номера на южный регион, спокойно возвращайся в Блачинск.