Кровь. Закат
Шрифт:
И почти сразу падает от сильного удара в шею. Секунда – и оба снова на ногах. Ходят медленно по кругу вокруг чемоданов. Ветер, поднятый винтами, теребит их одежду, метет пыль, мешает говорить.
– Нет, ты! – кричит генерал. – Это все ты!!!
Он показывает пальцем в Кровника. В его живот.
– А как же! – кричит ему Кровник. – Кто же еще?!
Он стучит себя кулаком в грудь и кивает:
– Я!
– Беги! – кричит Черный. – Убью!
– Ха! – Кровник чувствует, как пересох рот. – Ха-ха!!!
Черный ударил с правой. Кровник отлетел на пару
– В тот день, когда умер Славик – сын моей любимой сестры Светы – хороший мальчик, музыкант и умница – в этот день мое сердце получило рану, от которой кровоточит до сих пор! – прокричал генерал.
– Вторую нанес мне ты! В тот день, когда увел мою девочку! – Черный орал, потрясая кулаками. – Мою Марину!!! Мою жену!!!
Кровник видел слюну, летящую брызгами в его сторону.
– Ты просто убил меня, гондон! – Черный схватился за голову и тут же бросил ее. Кровнику показалось, что генерал пытался оторвать себе башку.
– Ты просто убил меня… – повторил он беззвучно. Кровник прочел это по его губам.
– Пошел ты! – крикнул Кровник. – Она сама ушла!
– Сука!!! – прорычал Черный, – СССУУУКААА!!!
Кровник услышал, как клацают его зубы. Сквозь гул и вой. Сквозь ветер и свист.
– Ты! – крикнул Черный. – Ты знал, как ее люблю! Ты знал, КАК я ее люблю!!! И все равно…
Он покачал головой и зажмурился. Снова схватился за свою голову. И снова Кровнику показалось, что он хочет оторвать свою бровастую черепушку от позвоночника и бросить подальше. Пнуть со всей дури вслед кепке, унесенной ветром по взлетно-посадочной полосе. Кровник не отказался бы посмотреть на это. Но увидел только две капли, катящиеся по щекам Черного.
– Не уберег… – генерал Черный покачал головой. – Не уберег мою девочку… Куда ты смотрел?! А?! Куда?! Тебе нельзя было к ней даже приближаться, сволочь, не то что прикасаться! Тебе ни к чему нельзя приближаться! Ты всех потерял! Мою девочку! Дочь моей девочки!..
Он положил руку себе на грудь:
– Меня!
Генерал размахнулся для прямого в челюсть. Кровник не пошевелился. Опустив свои руки, смотрел на кулак, приближающийся к нему со скоростью 120 метров в секунду. Он понял, что лица в иллюминаторах детские. Мальчики и девочки смотрели на него из алюминиевого брюха пузатой летучей рыбы. Он увидел, как эта рыба захлопывает свою пасть-трап.
Кровник увидел молнию в далекой черной туче, уползающей за горизонт. И тут получил точный, давно причитающийся ему удар в челюсть.
Свет померк.
«Но…» подумал Кровник.
Додумать слово «нокаут» до буквы «к» он уже не успел.
Губы расквашены, башка гудит, кровь из носу – кап – большой каплей на вибрирующий пол под его ногами. Самолет, задраивший люки, нетерпеливо дернувшись, трогается с места. Кровник, качнувшись и махнув рукой в воздухе, удерживается на ногах. Еще одна темно-красная капля срывается с его носа: кап.
– На! – Черный
Кровник, чувствуя, как многотонная крылатая махина начинает ускоряться, даже не ставит – почти роняет черный поцарапанный чемодан себе под ноги. Выхватывает кусок ткани из генеральской руки и прикладывает к носу.
Самолет еще раз дергается, заставляя десятки голов качнуться в единой амплитуде. Десятки голов, смотрящих сейчас в их сторону. Смотрящих прямо на него.
На длинных лавках вдоль борта Кровник видит казачков с горбами десантных парашютов на спинах. Видит короткоствольные «калаши» в их руках. Их головы, затянутые в одинаковые десантные шлемы, выглядят кочанами, покачивающимися над одинаково камуфлированными плечами-грядками.
Два БТР-Д укреплены по центру салона на специальных платформах для десантирования. Кровник крутит своей гудящей в такт авиационным двигателям башкой, шаря взглядом по рядам детей.
– Садись! – кричит Черный, показывая на свободные места. Кровник, не слушая его, подхватывает кейс, бросает окровавленный платок под ноги. Раскачиваясь, огибает один из БТР-Д, придерживаясь за ледяную темно-оливковую броню. Он всматривается в сидящих вдоль противоположного борта. Видит группу юных сестер милосердия. Различает их белые повязки с красными крестами, матерчатые сумки с медикаментами. Замечает, наконец, среди них девочку в черной спецовке. Рядом с ней Соня, придерживающая ее за плечи.
Кто-то крепко хватает его за трицепс.
Черный.
– Садись! – орет он. – Взлетаем!
Кровник дергает плечом, высвобождаясь из генеральской хватки. Он быстро шагает к лавке и плюхается рядом с крайним казачком. Ставит чемодан между ног. Черный смотрит на него, ухмыляясь. Развернувшись, быстро топает куда-то в сторону кабины. Казачок, сидящий рядом, блестит глазами. Кровник чувствует его взгляд горящей щекой. Пульсирующим виском. Всей левой половиной лица. Он щупает языком гладкую выемку в верхней челюсти – то место, где еще пять минут назад был зуб. Он сплевывает розоватой жижей, поворачивается и смотрит казачку в глаза. Смотрит, пока тот не отводит взгляд.
Взлет.
Больше никто не смотрит на Кровника. Десятки голов-кочанов и вдвое больше глаз поворачиваются к иллюминаторам.
Взлет.
Транспортник, тяжело оторвавшись от земли, начинает набор высоты, задирая нос все выше. Кровник поспешно хватается за сидение под собой обеими руками, крепче сжимает кейс лодыжками. Слышно, как с пневматическим чмоканьем начинают складываться шасси.
Взлет. Уши заложило. Несколько раз открывает рот, пытаясь вызвать зевок. Получается. Он чувствует, как самолет начинает разворот. Неудобно изогнувшись, смотрит в круглое оконце и в очередной раз поражается: сверху лагерь генерала Черного не выглядит меньше. Он огромен. Это Орда. Орда цвета хаки. Орда, в эту самую минуту сдвигающаяся с места. Вырывающая себя с корнем.