Кровь. Закат
Шрифт:
Кровник услышал их громкий возбужденный шепот. Через секунду нарастающий знакомый гул поглотил и шепот, и все остальные звуки. Гул, означающий, что большой многомоторный самолет выруливает на взлетную полосу. Соня тоже закрутила головой, прислушиваясь. Черный продолжал, не обращая на происходящее никакого внимания:
– Тэтри говорит, что ты шаман. Он говорит, что видит это: ты Шаман, ставший на Путь и боящийся этого Пути… Говорит что тебе даже камлать не нужно… Что ты и есть Кам и Юла и вообще –
Он покачал головой:
– А я – глаза у меня, что ли повылазили – я смотрю на тебя и никакого Шамана не вижу. Я честно скажу – я не совсем понимаю кто ты. А Путь – да. Путь твой и я вижу. Земля у тебя под ногами крошится, расходится по швам… Если обойдешь планету кругом по экватору – треснет и на две половинки развалится… А ты глазом не моргнешь – ты дальше пойдешь… Это да… Это я вижу… И то что боишься, тоже вижу… Только чего?
Кровник прислушался: судя по звукам, большой транспортный самолет, разогнался и взлетел. Взлетел, развернулся над лагерем и стал удаляться. Судя по звукам, за тонкой брезентовой стеной палатки что-то происходит. Людские голоса, звяканье металла, гудение разноголосых двигателей внутреннего сгорания, топот ног. Черный и ухом не вел, продолжал, как ни в чем не бывало:
– Вижу – тебе страшно. Но страх – дурной советчик. Моя страна, моя большая непобедимая страна – мой любимый Советский Союз – пал, поставлен на колени, разрушен потому, что все боялись. Все твердили: «лишь бы не было войны, лишь бы не было войны»… Это «лишь бы» лишило людей мужества…
Генерал Черный сжал свои руки, настоящую и искусственную, в кулаки:
– Тот, кто посмел напасть на тебя здесь, на моей территории – тоже не хочет войны. Хочет все по-тихому! Хочет все чужими руками! Все чужими телами! Чтоб никто ничего не заметил! Но он ее получит! Войну! Такую – что все заметят! Первоклассную войну! Войну с полным набором всех… – Да заткнись ты!!! – неожиданно заорал Черный, в пустой проход между рядами кроватей. – Пошел!!! – он топнул ногой, – Пошел вон отсюда!!!
Соня съежилась. Кровник слышал, как взлетел еще один самолет. И как следующий стал выруливать на взлетно-посадочную. Черный посмотрел в брезентовый потолок палатки. Повернулся к девочке.
– Тебе страшно, – сказал он. – И правильно. И Правильно! Но бесполезно. Правда, бесполезно… Они все равно тебя найдут. Найдут и убьют. И после того, что я сегодня видел, я бы на их месте поступил точно так же… Но ты не бойся. Мне было видение. Он…
Генерал с такой силой хлопнул Кровника по плечу, что тот скривился и зашипел как от сильного ушиба:
– Он тебя защитит.
Генерал положил руку на свою грудь:
– Я.
Он развел руки в стороны:
– Мы все тебя защитим. Все. Вся моя армия. Мы все погибнем, если нужно, но защитим тебя. Потому что тебе нужно двигаться дальше. Туда,
Генерал вскочил на ноги и протянул руку девочке:
– Пошли! – воскликнул он, сверкая глазами.
Девочка не шевелилась.
– Ну! – Черный нетерпеливо тряхнул рукой. – Давай!
Девочка смотрела на него снизу вверх.
– Спасибо, дядя генерал, – негромко сказал Кровник, потирая плечо. – Только иди ты лесом, я вообще-то глухонемая и ни фига не…
Девочка не спеша вытащила из волос куклы корону из фольги и сунула ее себе в рот. Причмокнула. Выплюнула, скривившись.
– Что за… – Черный опустил руку, – что это за…
– Херня? – поинтересовался Кровник, тоже вставая с кровати.
Генерал с неудовольствием наблюдал за происходящим.
– Да, – сказал он.
Соня шевельнулась.
– Мне кажется… – тихо сказала она, – мне кажется, она хочет «гулливерку»…
Черный посмотрел на нее:
– Чего она хочет?!
– Конфету, товарищ генерал, – торопливо пояснила Соня. – Шоколадную. «Гулливер»… Я ее угощала…
– Так! – Черный ткнул в девочку пальцем. – Быстро дай ей конфету!
– У меня больше нет, – Соня развела руками. – Я все отдала…
– Ахххты!.. – генерал похлопал себя по карманам и повернулся к Кровнику. – Есть конфеты?
– Неа… – помотал тот головой. – Откуда?!
Генерал быстро двинулся к выходу, откинул полог и высунул голову наружу. Девчонки стояли прямо у входа, возможно даже пытались подслушивать. Отскочили как ошпаренные на пару шагов.
– Конфеты есть?! – громко спросил Черный, быстро переводя взгляд с одной сестры милосердия на другую. – Ну?! У кого есть конфеты?!
Девчонки посмотрели друг на друга, на Черного, снова друг на друга.
– Нету, товарищ генерал, – сказала одна из них. – Давно нету… На новогоднем утреннике в последний раз были… Давно уже…
– А у Соньки?! – громко пропищала рыженькая. – У Соньки Парфеновой есть! Она по ночам хомячит! Думает, никто не видит!..
– Так! – генерал тряхнул головой. – Кто тут Парфенова?..
– Я!.. – сказала Соня ему в спину. Черный обернулся.
– Но я все отдала ей, честное слово!.. У меня только две было…
Она сверкнула глазами в сторону рыженькой малявки.
– Аххх! – генерал бросил полог, отсекая находящихся в палатке от улицы, и снова раздраженно захлопал себя по карманам. – Ну твою жеж…
Он осекся и сунул руку в глубокий боковой карман своих камуфлированных штанов. Зачерпнул как лопатой. Извлек оттуда на свет скомканный носовой платок, мятую пачку сигарет, огрызок карандаша.
– О! – воскликнул генерал и словно фокусник выхватил откуда-то из этой кучки нечто похожее на зажигалку. – Вот!
– Что это? – наклонился Кровник и почти сразу понял что это: Черный держал двумя пальцами маленькую пачку железнодорожного рафинада. Два кусочка сахара с паровозом на обертке. Паровоз, да и сама упаковка порядком поистерлись. Похоже, сахар лежал в кармане достаточно давно.