Кровавая алхимия: тайна Золотого города

Мун Лисса

– Два брата, – пробормотал я одними губами. Когда я видел эту женщину в последний раз, она говорила, что лишь два брата, делящие одну жизнь, смогут остановить поганое проклятие. Руслан часто вспоминал ее слова. По большей части, мы придумали уловку с единой личность именно чтобы угодить Самире. Оправдание, будто нам когда-то понадобится возродиться из пепла, чтобы одурачить людей и других вампиров, появилось позже. Нам сами хотелось верить, что глупая выходка нужна для удержания власти и устрашения подчиненных. Что ревность утихнет сама собой… Мы оба веселились оттого,

как легко удался обман. И ждали. Ждали. Ждали, когда Самира вернется к нам… к одному – Руслану Натангу.

– А вампиры, ты давно виделся с Валдисом? – продолжал Николай, принимая мою задумчивость за согласие с его доводами. – Отец держит со мной связь, хоть это и запрещено. Валдис Вацетис принимает в свою «семью» с некоторыми условиями. Он никого не заставляет. И не прогоняет, присматривается к каждому. Тот мальчик, Радомир, просто погостил в Риге. Но если бы обратился, никогда бы не вернулся ни в Калининград, ни в Петербург. – Николай помолчал, а я попытался вновь сосредоточиться на беседе и уловить суть. К чему мне такие подробности? Ведь ни одно слово не слетает с губ случайно, каждое важно услышать или пропустить мимо ушей в ту самую минуту, когда его произносят. – Умелый артефактор всегда найдет способ. Иначе мы бы не изловили Северину Кос. А вот Валдис больше не боится ни медальонов, ни перстней, его не ворожат плетения. Смотри.

Николай, прежде державший одну ладонь поверх другой, обнажил массивное серебряное украшение с мутным желтоватым камнем. Тот слегка светился, застилая взор туманной пеленой. Металл искрился даже в тусклом свете люстр мрачного паба. И каждый блик разжигал во мне пожар, влечение, интерес. Будто вот она – истина мироздания, смысл существования таких измененных, как я. Словно необъятные просторы вселенной, яркое око артефакта манило загадочными далями, приоткрывало дверь в иное измерение, куда вела глянцевая петляющая дорожка. Казалось, что если пройду по ней взором, меня засосет внутрь, в объятия ласковой, любящей матери.

На краткий миг туман, что уже шептал приятные слова, пел песнь безвременья, ворожил и требовал раствориться в артефакте навсегда – померк. Сердце дернулось в такт. Перед глазами прояснилось, и я наконец посмотрел на Николая. Тот снова накрыл перстень ладонью.

– Заметил? И даже меньше жжет.

– Я смогу возродиться, – прошипел сквозь зубы. Вот и понадобится наша с братом уловка. Если только… Руслана не постигла та же участь. – Ты уже видел такое?

– Ты первый.

– Всегда полагал, что наше тело будет медленно стареть, прежде чем умрет. Такое не пропустишь.

– Поганцев не пристало судить по человеческим меркам. Ваше племя появилось не столь давно и гибнет от наших стрел, собак и составов. Возможно, наше поколение охотников впервые наблюдает естественную кончину.

– Жизнь измененных просто растянута во времени, – заспорил я, избегая охотничьих оскорбительных терминов. – Для чего тогда мне спускаться в Золотой город?

– Ты доказательство, что поганое проклятие конечно, как и жизнь кровопийц. Поиски Самиры отныне бессмысленны. Старикам в подземелье нужна новая цель.

– Ты

запутался, Николай. До этого ты говорил, что хочешь вернуть Якова в Калининград. А Самира предсказывала подобный исход.

Охотник вздрогнул, но быстро возобладал над собственными реакциями.

– А причин может быть несколько, Натанг.

– Тебе меня не обхитрить, охотник. Ты следил за мной. Вовсе не за пабом «Алхимия». Ты знал, что со мной случится…

Радомир: дом на территории охотников

Голова гудела, словно затихающий орган после большого концерта. Я медленно повернулся набок и приоткрыл один глаз. Нежная прохладная ладонь легла мне на лоб и взъерошила волосы. А я снова зажмурился – боялся спугнуть наваждение, узнать в девушке, что пристроилась на краешке кровати, кого-то другого. Реальность всегда была ко мне благосклонна, но я слышал, как люди жаловались на ее жестокость.

– Руслан рассадил их по отдельным клеткам, – мягко поведала Северина последние новости сумасшедшего дома, в который меня заманили братья-вампиры.

– Дурацкая ситуация, – тихо отозвался я. – Видел же, как Руслан хитрил и обманывал тебя у реки. А сам попался на ту же удочку.

Нашел мужество разлепить веки, и тут же утонул в глубоких, темных глазах. Северина наклонилась надо мной, продолжая теребить пальчиками выбившиеся из хвоста на затылке пряди. Оставалось лишь немножко податься вперед, чтобы коснуться ее губ. Но я лежал неподвижно, парализованный ее близостью.

– Ты мне снилась. – Я наконец решился и оттолкнулся локтем, но тот утонул в мягком матрасе. Тело отозвалось дрожью, намекая на сильную слабость. – Когда мы встретились впервые, в ту ночь, когда… А расскажи мне, что случилось в ту ночь.

Северина резко отстранилась, будто мои слова или ее собственные воспоминания ужалили раскаленными угольками страшной правды.

– Для меня время течет иначе, Радомир, – ответила она невпопад. – Мы не виделись так долго, будто целую вечность.

– Несколько дней.

– Я про то и говорю. И все же, решение расстаться – единственно верное. Вот к чему привело твое стремление очутиться рядом со мной. Ты снова испит до полусмерти, как в ту ночь, когда мы впервые встретились…

Последние слова дались ей особенно тяжело. Она встала и, чтобы чем-то отвлечься, наполнила высокий стакан из граненого кувшина. Поднесла питье к моим губам и заботливо придержала затылок.

– Ну уж нет, я сяду, и ты мне все объяснишь, – воспротивился я. – Как есть, без утайки. На меня напала другая вампирица, вовсе не ты.

– Зачем спрашиваешь, если все вспомнил? – Северина отвернулась, склонила голову.

– И почему с тобой всегда так сложно?

– Так не ищи меня! Зачем искал?

– Я искал не тебя, – ляпнул в сердцах и сам испугался, как жестоко прозвучали мои слова. Перед глазами всплыло хищное личико Лизы, ее тонкие руки, обвивающие мою шею.

– Значит, это правда. Ты пришел вместе с охотницей, Лилией Белоусовой.

– С ней.

Облегчение, что Северина не выдумала ерунды из-за Лизы, длилось недолго.