Кровавая алхимия: тайна Золотого города
Шрифт:
– Не так уж плохо, – оценил один из парней, тут же плюхнулся на стул и отправил длинную русую челку за ухо.
– Мне не нравится, – пропищала девчонка. – А с этой что?
А я уже обрадовалась, что мы с ней найдем общий язык, как короткий пальчик с обкусанным ногтем ткнул в мою сторону.
– Нам всем важно сотрудничать, – пожала плечами Северина. – В подвале есть еще несколько уровней. Не хотелось бы там оказаться. Мы на территории охотников.
– Нас милостиво оставили в живых! – разозлилась
– Кажется, эта тоже бунтовала, – кивнул второй парень и двинулся в мою сторону.
– Руслан, наш глава, позаботится о нас и вытащит из подвала. Мы здесь для того, чтобы усыпить бдительность охотников, – почти беззвучно прошипела Северина. – Делайте, что говорят, и будете жить долго и счастливо.
Новенький уселся на край моей койки и по-хозяйски похлопал меня по запеленатому боку. Напряженное лицо обрамляли густые темные волосы, чуть раскосые глаза, превратившись в щелочки, рассматривали мою не менее лохматую голову – единственное, что торчало из-под ткани.
– Кажется, будет весело! Ты тоже не любишь читать, детка?
Ответить я не успела. Хотела молча тяпнуть его за шаловливую конечность, но припомнила урок от некогда любимого препода и стиснула зубы, буквально прикусив язык.
– Веселиться начнем прямо сейчас, – послышалось от двери.
В комнату влетел только что помянутый Русланчик. Он нес в руках ящик, где в ячейках удобно устроились бумажные кофейные стаканы с черно-белым изображением Кафедрального собора, из крышек торчали пластиковые трубочки.
– Есть будете небольшими порциями каждые три дня. Затем количество пищи увеличим, как и перерыв между приемами. Нам нужно выяснить оптимальное соотношение… составляющих компонентов.
– Почему не в штабе? Почему в логове охотников? – нетерпеливо вопросил русый.
– Ну что за вопросы, Борис? – хищно улыбнулся Русланчик. – Тут у вас больше мотивации. А у охотников возрастает чувство собственной важности. В штабе есть риск пропустить время приема. И много любопытных носов. Еды хватит на всех, но всему свое время.
– Развяжи! – завопила я, будто имела право приказывать главе вампиров, и пообещала вдогонку: – Буду паинькой.
– Конечно будешь, – строго отрезал Русланчик и бросил Северине: – Размотай.
Новенькие опасливо косились в мою сторону, пока надзирательница снимала тряпки. Одновременно Борис прокручивал пальцем стаканы прямо в подставке.
– «Паиньки» нет, – хохотнул он и нахально подмигнул мне.
– Любой, кто нарушит дисциплину или договоренность, останется без еды, пока я не решу, накормить его или оставить подыхать. Всем ясно? – опасно пропел Русланчик. – Следующая порция через три дня. Приятного аппетита.
Русланчик выхватил из рук Северины полотно, угрожающе потряс им перед моим
– Лиза, – представилась в приступе помутнения, иначе ни за что на свете не назвала бы нахалам свое имя. – Где там мой?
– Феликс, – высокомерно проронил темненький и подвинул всю еду к себе. – Тебе же сказали, Паинька, твоей порции нет и не будет.
Все трое, включая кудрявую девчонку, загоготали.
Ах так! И имена-то какие дурацкие, из рекламы кошачьего корма! Буду звать вас блохастыми! И тебя, драная выдра! Плевать, как тебя зовут.
Но разделить еду между собой дворняги не успели. Северина подскочила быстрее, чем они опомнились. Подставка со стаканами перекочевал к ней. Аппетитное содержимое звучно булькнуло, норовя расплескаться по кафельному полу, но пластиковые крышки спасли вампирский обед.
– Рита, – безэмоционально зачитала Северина и протянула еду кудрявой коротышке. – Борис и Феликс…
– Китикет! – пропела я, не удержавшись, и чуть было не ляпнула: «корм энергичных кошек». (Kitekat – марка кошачьего корма. В телевизионной рекламе еще с 90-х годов XXв часто звучала фраза: «Борис, китикет!»)
Северина застыла с растопыренными руками, крепко сжав стаканы. Парни замерли с раскрытыми ладонями. Борис отбросил челку назад и приоткрыл рот, Феликс склонил голову набок и прищурил и без того узкие глаза.
– Стоять! – рявкнула Северина, вскакивая со стула, и с силой плюхнула стаканы на стол. – Иначе голодными останутся все! И надолго!
Она смерила меня ледяным взглядом. Борис и Феликс медленно забрали у нее будто бы кофе.
– Северина, – прочитала вампирша на последнем. – Это мне. Руслан никогда не шутит, котятки.
– Он умеет, – припомнила я веселые лекции и от досады сжала кулаки. – Еще как…
– Говорит на полном серьезе, – перебила Северина, увеличив громкость. – И не повторяет дважды. Надеюсь, все поняли.
Я надула щеки, чтобы промолчать. А раздутый от воды живот нарушил образовавшуюся тишину протяжным пением на скорбной высокой ноте. Рита шумно пригубила напиток, добавив ярких акцентов в композицию.
– Недурно. Остыла, но не протухла.
– Умеешь ты испортить аппетит, Рит, – скривился Феликс.
И они отчего-то снова расхохотались.
Разве смешно? Или они веселятся специально, чтобы разозлить меня? Чтобы я полнее ощутила отчаяние, безысходность, слабость, зависимость от воли тюремщика.