Кровавая Белоснежка
Шрифт:
– Посмотри на меня. Неужели тебе трудно ответить. Ты знаешь что произошло. Ты знаешь, что я сделала... и то, что сделала она... и то на что она способна.
– В моей книге ты зло из всех зол.
– Прошептал он.
– Но когда стоит мыслить логически, я иногда путаюсь. Многие ночи я сидел раздумывая над этим, но так и не нашел ответа, - он повернулся ко мне спиной.
– Единственное в чем я уверен, так в том, что с моей точки зрения злом являются оба: читатель и главный герой, хищник и добыча, мечтатель и охотник за мечтами. Люди любят меня, любят, когда
– Ты хочешь сказать, что поэтому изменял сказки?
– Я рассмеялась.
– Ты прекрасно знаешь, зачем я изменял сказки.
– Будь у Якоба клыки, он видимо сейчас зарычал бы на меня. Я кивнула в ответ на его мудрые слова и в извинениях нежно похлопала его по руке.
Хотя мы и были врагами, я восхищалась этим человеком и его братом, которые принесли сказки в мир детей. Сказки или как бы они их не называли, вовсе не являющиеся детскими. Но они сделали огромную работу в их развитии и старании сделать их более правдоподобными. Я опустила голову и наклонилась ближе, глядя в его глаза. Мои глаза снова видели охотника на коленях и девочек в стеклянных гробах, так что ему следовало меня бояться.
– Ты ведь знаешь что она существует, верно?
– Шепнула я ему и мое дыхание окутало его лицо словно туман. На этот раз, я имею в виду Белоснежку.
– Ты слышал историю. Они рассказали тебе, и ты знаешь, кто она такая.
– Это спорно, -сказал он глядя на меня. Он вовсе меня не боялся.
– У тебя все еще есть выбор, чтобы выбрать кто она такая.
– Якоб, Якоб, Якоб, -вздохнула я отстраняясь и вновь хлопая его по руке.
– Ты и твои тайны. Ты ведь знаешь, что Вильгельм мне нравился больше, чем ты?
– Способна ли ты к симпатии или любви?
– Он сделал несколько последних вдохов.
– Во многом я считаю себя ангелом.
– Ухмыльнулась я невинно подмигивая и сверкая глазами.
– Ни шанса в аду.
– Вообрази мир без Белоснежки, или лучше, без Золушки.
– Рассмеялась я. Я снова стукнула монетками, как делала прежде.
– Если ты такой умный, почему ты даже не удосужился написать историю? Ты просто унесешь ее с собой в могилу.
– Лучше разрушить миф и позволить ему распространиться и уцепиться за желатиновые мозги детишек на протяжении долгих лет, нежели унести с собой в могилу. Спрятанные вещи рано или поздно откапывают, и они выходят на поверхность, и тогда правда будет открыта. Измененные вещи, труднее вернуть к первоисточнику, потому что умы поколений, которые уже унаследовали эту идею и передали ее следующему поколению, откажутся верить в обратное.
Я усмехнулась, не произнеся ни слова. Взглянула
– Ты не знаешь, где ты, Якоб?
– произнесла я, стукая блестящими монетками. Звук свел его с ума.
– Оу..., - повел плечами Якоб, понимая смысл сказанного. Он поднял руку и пристально посмотрел на нее, для того чтобы убедиться, реальна ли она, затем осмотрел коттедж и перевел взгляд обратно на меня.
– Это сон, да?
Я кивнула.
– Ты ведь знаешь, я бы не назвала это сном, поскольку Мир Сновидений не так то легко описать. Но да, это сон.
– Чей сон?
– неохотно спросил он.
– Твой, Якоб. Это твой сон.
– Ты знала, что я тоже бессмертный?
– Все время. И ты знаешь, что это означает.
– Это означает, что если я умру во сне, я никогда не проснусь.
– Произнес он рассеянно, но с легкой улыбкой в уголках его губ.
– Это значит, что ты обманывала меня с того момента, как пришла сюда. На самом деле ты пришла, чтобы убить меня.
– Разве ты не любишь?
– я вздернула нос.
– Когда персонаж в книге убивает автора?
– Но как ты вошла в мой сон?
– Мне помог Охотник за Сновидениями.
– Так почему бы тебе просто не сделать это?
– Якоб закашлялся, вместо того, чтобы закричать на меня.
– Ты же знаешь, что я последний человек в мире, который бы предотвратил чью-либо смерть.
– Я вскинула бровь.
– Но я буду добра. Я подброшу одну из своих монеток ради тебя.
– Что?
– Орел - это зеркало, которое покажет твою красоту, когда ты посмотришь на него. Решка лишь обнажит твое уродство. Красота убьет тебя - чтобы ты знал, я не выношу чьей-либо красоты, - а уродство пощадит твою жизнь. Подбросить, Якоб?
– Я лучше умру, чем буду жить с твоим уродством.
– Неверный ответ, - покачала головой я.
– Как на счет того, если я расскажу тебе о ней, прежде, чем подбросить монетку?
– предложила я.
– Как на счет того, если я расскажу о ней три эпизода, с моей точки зрения. Быть может, ты передумаешь и поймешь?
– Я бы не позволил тебе рассказать мне сказку на ночь, прежде чем я не засну, и мои сны не обратяться в гнилостные кошмары, - Он закашлялся.
– И определенно, я не позволю рассказать мне запоздалую историю....
Якоб не договорил, когда его дыхание покинуло его. Он умер, а у меня даже не было возможности подбросить монетку. Его глаза были открыты, и мне следовало бы прикрыть их, но я не стала. Однажды я слышала, что пока вы не закроете глаза умершему, они все еще смогут слышать вас и передать вашу историю в загробный мир. Я была намерена рассказать ему о ней.