Кровавая дорога в Тунис

Дэвид Рольф

Теперь Триполи оказался под угрозой удара с двух сторон. Войска Монтгомери наступали вдоль побережья, а корпус Лииза совершал обходной маневр через пустыню. Ночью 19 января Роммель оставил позицию у Тархуны, как только узнал, что английская колонна появилась в 30 милях от Гариана, перерезав шоссе Гариан - Тархуна. Муссолини сразу обвинил его в том, что отступление было преждевременным, а также в нарушении приказа удерживать линию Тархуна - Хомс по крайней мере 3 недели.

В ходе крайне неприятного совещания во второй половине дня 20 января Роммель заявил Кавальеро, Кессельрингу и Бастико, что никогда не был согласен с приказом оборонять линию Тархуна - Хомс, так как считал его совершенно

невыполнимым. "Вы можете удержать Триполи еще несколько дней, но при этом потерять армию, или спасти ее для защиты Туниса. Решайте сами", крикнул Роммель взбешенным начальникам.

Но решающий выбор уже был сделан. Утром со стороны города долетели раскаты ужасных взрывов. В гавани немецкие подрывники начали уничтожение портовых сооружений, был взорван аэропорт. Все еще подозревая, что новозеландцы могут обойти его с запада и отрезать, Роммель приказал арьергарду 90-й легкой дивизии оставить Триполи сразу после полуночи 23 января. Драгоценные боеприпасы были уничтожены, а запасы продовольствия, которые не удалось вывезти, были розданы жителям города. Ситуация с топливом была настолько серьезной, что войска Роммеля сумели пройти только 60 миль по направлению к границе Туниса, после чего остановились, так как у них не осталось ни капли бензина.

"Просто чудесный день", - написал Лииз своей жене 23 января. Английские войска проделали рискованный марш длиной около 300 миль. Монтгомери наступал по прибрежной дороге, а Лииз проделал обходной маневр, и они встретились уже в самом городе. "Когда мы шли через город на наших танках и броневиках, то обнаружили, что в нем все еще достаточно макаронников", - вспоминал Лииз.

Первым в Триполи вошел эскадрон В 11-го гусарского полка. Вскоре там появилась рота 1-го батальона гайлендеров Гордона, которая в сумерках накануне обогнала эскадрон 50-го танкового полка. Это могло стать началом праздника, если бы не Монтгомери. Он не собирался поддаваться соблазнам хотя бы на минуту. "Впереди еще слишком много боев, и я не могу позволить армии размякнуть. Я запретил использовать здания для размещения штабов и войск. Армия должна жить в поле и пустыне и сохранять полную боевую готовность", - писал он. Монтгомери немедленно подал пример, разместив собственный штаб в 4 милях от города.

Однако Лииз понимал, когда следует быть реалистом. Буквально за пару дней многочисленные бордели - отдельные для офицеров и солдат - сделали потрясающий бизнес, отводя посетителям по 3 минуты на визит. "Нам удалось кое-как ограничить пьянки. Я приказал проверить всех шлюх и навести порядок в борделях, отдав их в лапы докторов и священников. Жаль, что в Триполи не осталось ни одного боша, а то бы мы сейчас им так врезали!!!" - заметил генерал, совершенно не сожалея о своих приказах. 24 января радист Бомон запишет: "Сегодня мы прошли через Триполи. Хотя мы могли остановиться отдохнуть, но мы еще должны разбить Роммеля, и я полагаю, что лучше продолжать гнаться за ним".

Сам Лис пустыни в это время погружался в пучину депрессии. Он находился на грани нервного срыва, что видно из его письма жене, датированного 25 января. "Я просто не могу описать, как мне тяжело руководить этим отступлением. Днем и ночью меня мучает мысль, что я едва справляюсь со своей работой. Кессельринг полон оптимизма. Может быть, именно во мне он видит причину того, что армия не смогла оказать более упорного сопротивления".

Рядового Кримпа, одного из пехотинцев 8-й Армии, больше волновали события на севере. "Там все идет не очень хорошо. Британская 1-я Армия и американцы (зеленые новички, я полагаю) всю зиму ведут жестокие бои и прочно увязли в горах. Фрицы сумели спасти Тунис и построили мощные укрепления вокруг города. Говорят, к ним из Италии доставили

большие подкрепления. (Почему поганый ублюдок до сих пор не признает, что проиграл?) Поэтому скоро мы пойдем туда, чтобы закончить дело".

Итак, 8-я Армия двигалась по направлению к Тунису. Однако многим ее солдатам еще предстояло погибнуть, прежде чем она достигнет границы.

Глава 9.

Обещания более тяжелых боев

"Я устал и болен от этой проклятой пустыни, и чем скорее я отсюда уберусь, тем лучше мне будет. Я думаю, что сделал в этой войне гораздо больше, чем мне полагалось, и пора кому-то другому занять мое место".

Дж.Э. Брукс, рядовой 64-го полка средней артиллерии, письмо домой, 12 февраля 1943 года.

Захват Триполи был колоссальным достижением, однако он привел к своеобразному упадку сил. Внезапно ветераны 8-й Армии осознали, что впереди их ждут новые тяжелые бои, хотя пока еще никто не мечтал о корабле, который увезет его домой. Перед торжественным парадом 4 февраля была устроена генеральная чистка, которая вызвала искреннее возмущение всех, кому пришлось приводить в порядок обмундирование и технику. "Сегодня нам устроил смотр командир корпуса, завтра ожидается главнокомандующий. Все орудия выстроены на плацу. Скорей бы все это кончилось", - пишет радист Бомон. Лейтенант МакКаллум, офицер шотландской пехоты, тоже пришел в ярость от усиленной подготовки. "Глупо думать, что высокая честь посещения премьер-министра вызовет какой-то отклик у солдат дивизии. Затея с торжественным парадом потребует многих часов тщательной подготовки, вызывающей только раздражение".

Монументальный невозмутимый Черчилль был частью шоу, устроенного 4 февраля. Рядом с ним стоял Монтгомери и смотрел, как под звуки оркестра из 80 волынщиков и барабанщиков мимо них маршируют подразделения 51-й дивизии гайлендеров. В строю находились самые знаменитые шотландские полки: Сифорт, Черная Стража, Аргайл, Камерон, Гордон. На вершине триумфальной арки Муссолини, под которой проходили войска, неподвижно стоял солдат в килте. Это был настоящий спектакль, но у премьер-министра выступили слезы, так он был растроган.

После завтрака Черчилль отправился на встречу с солдатами 2-й новозеландской дивизии. Он произнес перед собравшимися одну из своих типичных зажигательных речей, но предупредил, что впереди новые бои: "Противник выброшен из Египта, из Киренаики, из Триполитании. Он почти исчерпал свои средства борьбы, и предстоит решающая схватка в Тунисе". Генерал-лейтенант Фрейберг так вспоминал об этом: "Это был самый впечатляющий парад за годы моей службы". Но на других, например, на лейтенанта Борда, торжества впечатления не произвели. "Мы собрались, чтобы послушать, что скажет премьер-министр, надеясь услышать что-нибудь о нашем будущем после окончания Тунисской кампании. Но мы были разочарованы. Кроме поздравлений и обещаний более тяжелых боев, мы не услышали ничего".

Подготовка к новым боям уже шла полным ходом. Лииз писал: "Сегодня мы уселись, чтобы спланировать следующую битву. Это сложная задача. Мы должны победить и победим. Мы находимся в 500 милях от Туниса, тогда как 1-я Армия - всего в 20 милях. Было бы совсем неплохо оказаться там первыми".

* * *

По пути от Бенгази до Триполи на германских минах погибло и было ранено более 1000 человек. На одном из перекрестков майор Раньер из инженерной службы штаба 8-й Армии видел, как один новозеландец наступил на мину-лягушку. Багровая струя ударила из раны в плече, обдав товарищей солдата, которые отчаянно пытались перевязать его. Потом мимо проехал грузовик, из кузова которого на дорогу падали тяжелые красные капли. В нем лежали тела 11 южноафриканских саперов, которые не сумели справиться с противопехотной миной.