Кровавая дорога в Тунис

Дэвид Рольф

В центре 5-й Восточно-Кентский и королевы собственный Западно-Кентский батальоны заняли свои объекты, хотя и понесли ощутимые потери от вражеской артиллерии и пикировщиков. Справа от них 1-й Восточно-Суррейский значительно продвинулся в направлении деревни Тукабир. Очень сильно помогли в этом танки "Черчилль" Северо-Ирландского кавалерийского полка, которые сумели подняться по горным кручам. Продвигаясь по с виду неприступным склонам утесов, они прикрывали пехоту, которая ползла вперед, пока не смогла забросать ручными гранатами вражеские окопы. На следующий день танки забрались на высоту 1800 футов, поднявшись на Бех-Шеку. Пехота с трудом удерживалась на сильнейшем ветру.

А

слева 5-й Восточно-Кентский сумел занять высоту 667, господствующую над западной частью массива, когда пришло сообщение от Восточно-Суррейского: "Тук взят" (Touk is took). На следующий день Западно-Кентский пробился по ущельям, что позволило захватить деревню Шауаш совместными усилиями Восточно-Суррейского, Ланкаширских фузилеров и танков 142-го бронетанкового корпуса.

Уступающие в численности и практически лишенные поддержки немцы почти не имели шансов удержать западные горы. Однако солдаты 1-го батальона 962-го полка и 3-го батальона 756-го горно-пехотного полка сопротивлялись с исключительной отвагой, крайне неохотно отдавая территорию и сражаясь буквально за каждую пядь земли.

* * *

Далеко от Африки, на совещании в замке Кессельхайм возле Зальцбурга была решена их судьба. Его проводили бледный, с черными мешками под глазами Гитлер и страдающий от флюса Муссолини с 7 по 10 апреля. Они согласились, что Тунис следует удержать любой ценой.

Кессельринг сообщил об этом решении в штаб Группы армий "Африка". Он указал, что бои в Северной Африке связывают крупные силы армии, авиации и флота союзников, которые в ином случае могли начать подготовку к высадке в южной Европе. Однако все попытки улучшить доставку снабжения даже близко не напоминали хвастливые обещания Муссолини, который обещал направить в Африку свой последний транспорт, если это понадобится.

В середине апреля фон Арним приказал своим командирам беспощадно пресекать пораженческие настроения и паникерство. Немцы заняли последнюю оборонительную позицию. На северном участке фронта находилась дивизия "Фон Мантейфель". Чуть севернее Меджеза стояла 334-я дивизия, усиленная одним полком 999-й дивизии. Далее на юг располагалась дивизия "Герман Геринг", которая прикрывала южный фланг 5-й Танковой армии фон Вернста в том месте, где он смыкался с итальянской 1-й Армией Мессе. Разграничительная линия проходила западнее Бу-Арада до устья реки Милиане, которая протекала возле Пон-дю-Фана и впадала в Тунисский залив. Южный фронт обороняла армия Мессе. На побережье стояла 90-я легкая дивизия, перекрывая дорогу Анфидавилль Громбалиа. Дальше располагалась дивизия "Молодые фашисты" (обе входили в XX корпус). В центре дивизии "Триесте" и "Пистойя" вместе со 164-й легкой дивизией блокировали шоссе на Пон-дю-Фан. На западном фланге находилась дивизия "Специя". Мобильный резерв армии составляли 15-я и 10-я танковые дивизии.

Там, где прибрежная дорога из Суса проходила через Бу-Фиша и Хаммамет, она оказывалась зажатой между двумя горными массивами. Ширина прохода не превышала 7000 ярдов. Это и другие естественные препятствия образовали возле Анфидавилля мощную оборонительную позицию. Немцы и итальянцы тщательно разведали район и с начала марта приступили к установке минных заграждений и танковых ловушек. Работы велись на линии длиной 60 миль силами арабо-германского учебного батальона и итальянских частей. К 13 апреля появился пока не законченный противотанковый ров, а на входе в долину были установлены 3000 мин. Были также подготовлены позиции для размещения артиллерии и другого вооружения, которые были заняты после подхода отступающих войск.

Естественная сила позиции немного снижалась

нехваткой огневой мощи в армии Оси. Итальянская 1-я Армия имела всего 260 пушек (из них 177 итальянских), а Германский Африканский корпус - 104 пушки (из них 60 итальянских). Армии не хватало танков, топлива, боеприпасов, авиации, однако это не привело к падению боевого духа. Как писал один офицер: "11 апреля в жарком свете утреннего солнца я увидел 8 человек, идущих по дороге Кайруан - Анфидавилль в полной выкладке. Они несли свое оружие и дополнительные боеприпасы. Эти солдаты не имели продуктов и уже прошли 25 миль до того, как встретились со мной. Они отказались от моей помощи, заявив, что "пройдутся еще немного" до Загуана. Они прибыли в расположение своего батальона к наступлению ночи".

* * *

Монтгомери не сомневался, что сможет прорвать эту позицию. В прессе уже начали обсуждать его слова, что американцев следует выслать из Африки и впредь не иметь с ними дел. "Мне кажется, что в этих словах есть доля правды. Мы увидели, к каким несчастьям могут привести персоны, кричащие слишком громко и часто", - заметил начальник службы связи Александера генерал-майор Пенни.

* * *

Александер 27 марта обрисовал в общих чертах свой план заключительного наступления, который сводился к разрозненным атакам 1-й Армии. Монтгомери назвал это судорожным метанием. В начале апреля он начал думать о собственном наступлении на Тунис, хотя уже занимался проблемами операции "Хаски". Существовала опасность, что союзники попусту растратят энергию, нанося удар по двум направлениям, поэтому Монтгомери 10 апреля обратился к Александеру с просьбой разъяснить, кто именно наносит последний удар: 1-я или 8-я Армия?

Самая подходящая местность для использования танков лежала к западу от Туниса, поэтому Александер потребовал от 8-й Армии передать 1-ю бронетанковую дивизию и 1-й короля драгунский гвардейский полк IX корпусу. Тем временем Монтгомери снова сообщил Александеру, что намерен "взломать ворота", и попросил вернуть ему 6-ю бронетанковую. Однако когда стало ясно, что именно 1-я Армия будет наносить решающий удар, 22 апреля Монтгомери передал 1-ю бронетанковую и драгунский гвардейский Андерсону.

С этого момента 8-я Армия не играла почти никакой роли в Тунисе, и Монтгомери явно потерял интерес к происходящему. Как позднее заметил Пенни: "Отношение 8-й Армии немного странное и попахивает ребячеством. Похоже, они пытаются улизнуть и взвалить заботы на других, не выполняя свои же обещания. Создается впечатление, что они вообще не собираются идти на Тунис, так как слишком устали". Тем не менее, Монтгомери пообещал Александеру, что сохранит давление на вражеские позиции под Анфидавиллем и сделает пребывание там неприятным для немцев. Он также попытается отвлечь их внимание, перед тем как 1-я Армия начнет наступление. Однако полное отсутствие такта у Монти привело к новым трениям между союзниками, когда 11-й гусарский полк 10 апреля занял опустошенный Сфакс.

Когда майор Нобл через 5 дней прилетел в Габес из Каира, он увидел бомбардировщик В-17, который рулил по аэродрому. Американцы направлялись в Сфакс. Они крикнули, что уважают Монти. Он пообещал взять город - и взял! Дело в том, что немного раньше Монтгомери поспорил с Беделлом Смитом. Фельдмаршал пообещал быть в Сфаксе в середине апреля. Ставкой в споре была "Летающая крепость". К всеобщему удивлению, Монтгомери воспринял спор буквально, и после занятия Сфакса отправил телеграмму Эйзенхауэру: "Сегодня утром захватил Сфакс. Пожалуйста, направьте "Крепость" в распоряжение ВВС Западной пустыни. Командир экипажа должен лично прибыть ко мне".