Кровавая Месть
Шрифт:
– Понял, – тот кивнул и исчез.
– Что ты будешь делать с сыном?
– То, что следует…
Спустя пару часов, во дворе дома послышался шум. В гостиную вошёл Маршал и тихо произнёс:
– Господин, там Ихиль и Саймоэль. Ожидают.
Я окинул взглядом Скай и боялся даже за порог дома выйти. Хотел быть рядом, когда она очнётся.
– Аир…я буду здесь, – понятливо и хмуро сказал брат.
Я кивнул и направился в сад, а пока шёл, пытался собраться с мыслями. Ихиль выглядел изрядно побитым и смотрел злым взглядом на стоящего поодаль Саймоэля, последний же был в ярости до сих пор. На
– Отец! Позволь объяснить… – начал он сходу, но осёкся, заметив мой взгляд.
– Где. Ты. Был?
– Девчонка…разрешила мне уйти.
Я, сдерживая дрожащие от ярости в кулаки, стремительно пересёк разделяющее нас расстояние и схватил его за виски, обрушивая калейдоскоп ужасов, обрывки воспоминаний. Не всё ему позволено знать, не всё он имеет право увидеть…, но должен понять!
Резко убрал пальцы, и Ихиль скатился к моим ногам.
– Я бросил её…, – объятый виной, в отчаянии прошептал он, не поднимая глаз. – Это из-за меня! Это моя вина…Я бросил…, – повторяющиеся всхлипы и причитания: бессмысленные и запоздалые. Будь на его месте кто-то другой, я бы уже убил его. – Я оставил её и заслуживаю смерти.
Я достал Мортем, навис над ним.
– Умереть собрался? – со свистом вогнал оружие в землю возле его ног. – Твоя смерть изменит то, что с ней сделали? Ты видел, что с ней сделали?!
Он молча всхлипывал. Я наклонился и схватил его за ворот мундира, заставляя взглянуть мне в глаза.
– Я спросил: ты видел?!
– Да, – он задрожал всем нутром, отводя взгляд.
– Ты нарушил мой приказ! – в бешенстве ударил его кулаком по лицу. Он отлетел на пару метров и упал. Я вздёрнул его с земли:
– С этой минуты я лишаю тебя ангельского титула, – сорвал руну с его одежды вместе с отличительным знаком легионера, взлетел в воздух и, пикируя, обхватил крылья, а затем с его криком – с моим рывком вырвал их из его спины с корнем и отбросил на землю. Белоснежные, они упали с гулким грохотом и словно издали последний вздох, а затем обуглились в Небесном сиянии и исчезли, растворились в воздухе золотой пылью.
Сын взвыл от боли, кровавые следы змейкой вились по спине и две глубокие раны рассекали тело, напоминая об утерянных возможностях: о свободе, о форме жизни, при которой он мог бы летать, мог бы спасать мир, сражаться, мог бы иметь смысл, но Ихиль так и не понял своего предназначения, не понял и не готов был меняться. А я впервые ощутил себя в шкуре Отца. Когда понимаешь, что твой ребёнок сделал глупость и наказание неизбежно, но на душе всё равно паршиво и винишь лишь себя, а сделать ничего не можешь. Если бы только наказание, что-то меняло, но оно не изменит прошлое, не исправит ошибки и не воротит вспять время.
– Саймоэль, отведи его к матери. Там ему самое место.
– Отец прости меня. Я не хотел…, чтобы так…
Я молчаливо побрёл в дом, больше не взглянув в его сторону. Саймоэль был прав в своих мыслях: «Он заслужил».
Любимая проспала целые сутки, а потом проснулась и ничего. Она не кричала. Не говорила. Просто смотрела в потолок и молчала.
– Скай, ты слышишь меня? – тихо и осторожно спросил
– Хочешь что-нибудь?
Тишина. Губительная тишина, способная свести с ума.
Я понял, что любимая ушла в себя. Закрылась, и возвращаться не планировала. Я кормил её из ложечки, поил, помыл в ванной. Ушёл, оставляя одну и надеясь, что завтра наступит улучшение и нужно лишь дать ей время. Но как я ошибался.
Ни на следующий день, ни неделей позже Небесная в себя не пришла. Она словно построила стены и оградилась от реальности. Ни на что не реагировала и не отвечала, иногда бубнила под нос, словно сумасшедшая: «Не со мной! Не со мной!».
Я позвал старшего брата, готов был созвать целый консилиум, чтобы понять: что делать и как действовать? Велиал и Митраэль разводили руками, но последний дал дельный совет:
– Найди её, Аиррэль. Она где-то там, в голове. Отыщи и уговори вернуться. Если придётся – заставь, или она умрёт.
Шли дни…
Я потерял счёт времени и периодически водил Скай на прогулку, чтобы она дышала свежим воздухом, разговаривал с ней, но любимая не откликалась.
Первый мысленный контакт с треском провалился – Скай потеряла сознание и потом пришла в себя через пару часов. Два дня я не трогал её, не пытался влезть в голову, но на третий попробовал снова. Любимая выдержала, а я бегал по её подсознанию, звал, искал; провёл в её голове около минуты, но ничего не нашёл.
– Где же ты?
С каждым днём я оставался дольше и искал тщательнее. Ничего. Демон вызвался помочь. Мы сидели вечерами и думали, где могла спрятаться смертная.
– Она там, где была счастлива, – Велиал выдвинул теорию. – Скорее всего, создала собственный мир в голове и оградилась там от боли.
– Ты прав. Зачем возвращаться оттуда, где хорошо?
Велиал курил трубку, нервно постукивал по столу пальцами и пил. В эти дни трезвым я его не видел, пил демон много, вливая бутылку за бутылкой и выкуривая трубку за трубкой. Нам было мучительно больно наблюдать, как Небесная угасает на наших глазах. Мы оба до дрожи боялись её потерять.
– Откуда, ты так хорошо знаешь Скай? Пора раскрыть карты, не находишь?
Он вывалил на стол лазуриты. Я с безразличием посмотрел на артефакты.
– Сделаю вид, что не видел. Не хочу видеть. Мне наплевать. Я не отпущу её, пока она не поправится.
– А отпустишь ли потом?
Вопрос повис в воздухе.
– Не буду врать. Не уверен. А камни спрячь и не говори ей ничего. Я давно знал, что это ты подбросил один в пещеру огра.
– И что ж молчал?
– А ты видишь, чтобы я искал лазуриты? Давай скажи, съязви, что ж молчишь? Удивлён?
– Мне нечего сказать.
– Я давно понял, что ты сводничеством занимаешься.
Велиал забавно взметнул бровями, впервые за несколько дней на губах проскользнул намёк на улыбку.
– Скай раскусила меня раньше.
– Правда?
– И какая была у неё реакция? – я оживился, потому что говорить о ней мог часами.
– Думала, я заставил её полюбить тебя, управлял её чувствами, подталкивал. Истерила, кидала в меня предметы, материлась.
Я засмеялся, представляя свою фурию, вспоминая их ссоры с братом.