Кровавая Невеста
Шрифт:
Алессандро прижал меня к стене, и по выражению его лица он тоже это знал. Я могла либо дать свой обычный послушный ответ и рискнуть его гневом, либо дать свой правдивый ответ и также рискнуть его гневом. Выражение его лица усилилось, как будто он мог читать мои мысли.
Я сглотнула. «Это все шутка… Я бы никогда не ушла».
Его глаза вспыхнули. "Скажи мне. Было ли у вас искушение принять его предложение?
«Не
"Тогда кто?"
«Просто честно», - успокаивающе сказала я себе. Прежде чем я поняла это, слова вылетели из моего рта. "Моя сестра. В старшем классе средней школы она очень хотела поступить в колледж, но папа сказал нет. Тогда у меня было искушение… Я подумала о том, чтобы уехать с ней. Но это было много лет назад ».
Странное выражение появилось на лице Алессандро. "Твоя сестра." Его тон был напряженным. «Твоя мертвая сестра».
Я посмотрел на свои колени. Мое сердце сжалось от боли. «Да, моя сестра».
Алессандро еще не закончил со мной. «Почему ты тогда не ушла?»
«Мы были молодыми девушками, что мы знали об этом мире? У нас никогда не было работы и даже не было банковского счета. И оставить семью? » Я покачала головой. «Это были просто молодые девушки, воображающие что-то другое. В словах не было никакого веса ".
"Конечно, нет." Он снова звучал сердито. «Ты бы никогда не сделала что-то настолько бунтарское. Не моя идеальная жена ».
Я не сводила глаз с колен. Полпетто снова посмотрел на меня.
Алессандро отстранился. Я снова начала нормально дышать.
Он не сел, а просто оперся на стол. Я взглянула и увидела, как он пробегает глазами по дорожке. Молчание давило на меня тяжелым бременем. «Оскуро упомянул, что трек снова откроется в марте».
"Если погода будет хорошая." Алессандро перевел на меня глаза. "Почему твоя собака в обуви?"
"Ой!" Я подняла Полпетто, демонстрируя его ботинки. «Это его снежные ботинки, чтобы защитить его ножки от холода. Разве они не очаровательны? »
Алессандро выглядел так, будто хотел назвать их другими словами, но не мило. «Он выглядит нелепо».
"Он нет." Я почесала Полпетто живот. Он немедленно перекатился на спину, обнажив живот.
Алессандро подошел к задней части стола. «У меня встреча с моими людьми. Оскуро проводит тебя до дома.
Я знала, когда меня отправляют. Я поднялась с Полпетто на руках и начала выходить из офиса. Когда я подошла к двери, Алессандро окликнул меня.
"София?"
Я
«В следующий раз немедленно позови Оскуро. Тебе не нужно болтать. Понятно?"
Несмотря на то, что он не смотрел на меня, сила команды была очевидна. "Конечно. Этого больше не повторится ». Я ушла раньше, чем он смог отдать больше команд.
Похороны Паолы Олдани, Тони Скалетты и Николы Риццо прошли в течение трех дней. Это были самые удручающие семьдесят два часа моей жизни.
Все эти смерти произошли на моей свадьбе. Они были невинными гостями, и это привело к их смерти. Они не были на поле или на линии опасности. Просто сидели на церковных скамьях во время свадебной церемонии.
Моя вина была ужасающей. Я старалась быть идеальным гостем. Я принесла еду для семьи в своем лучшем блюде и поговорила с каждым членом семьи индивидуально.
Но я знала, кем я была для них. Возможно, не причина смерти их близких, но определенно способствующий фактор.
Вдобавок к этому была отремонтирована церковь - благодаря щедрому пожертвованию от Наряда - и это была церковь, в которой проходили похороны. Каждый раз, когда я оглядывалась по сторонам, в моей голове вспыхивал день свадьбы. К теплой крови на моей шее, огнестрельному ранению в бок. Страх, запахи.
Ощущение окончания жизни.
Алессандро не проявил никакой реакции… как и другие Роккетти.
Я стояла и сидела с Роккетти во время каждой церемонии. Люди избегали нашей маленькой группы, глядя на них с трепетом и страхом. Какая-то маленькая часть меня почувствовала подергивание самодовольства, силы. Но я его запихнула.
«Такой ужасный день». - сказал дон Пьеро. Он сидел справа от меня, а Алессандро - слева. Все остальные были немного раздражены тем, что я сижу так близко к Дону, но он настаивал, что ему нужно «мягкое» присутствие в такой день. «Такая трата жизни». Мы все согласились.
Мне было трудно не думать о похоронах сестры. Всякий раз, когда я смотрела на море черного, слышала проповеди священника или даже слышала, как грязь ударилась о гроб, мои мысли возвращались к моей сестре. Я помню, как Кэт опустили в землю, и она навсегда исчезла из меня.
В последний раз, когда я ее видела, она была такой здоровой и яркой. Я отказалась видеть тело, не желая испортить свои воспоминания о ней. Но, возможно, мне следовало. Может быть, это помогло бы мне укрепить связь между нами, помогло бы мне перейти в страну живых.