Кровавая Невеста
Шрифт:
Я жестко улыбнулась ему. "Хорошо"
Он не стал стучать, только открыл большую дверь и провел нас в холл. Тут же к нам в знак приветствия подбежала красивая белая собака с длинной шерстью.
Я радостно усмехнулась и почесала собаку в затылке. «О, разве ты не красавица?»
«Это Флоренция. Она мареммская овчарка. Алессандро сказал мне. Он похлопал ее по бокам, и она с интересом
"Ах!" Раздался знакомый гудящий голос Дона Пьеро. Мы оба повернулись и увидели, что он стоит в дверях гостиной. «Мой внук и его красивая жена. Заходите вы оба.
Дон Пьеро выглядел броско в своем костюме, и я сказала ему об этом, когда он поцеловал меня в обе щеки.
«Ты слишком очаровательна для твоего же блага», - рассмеялся он громким смехом. Он указал на Флоренс и подмигнул мне. «Великолепно, правда? Как насчет того, чтобы сделать тебе еще один подарок? "
«В нашем доме больше нет места для другой собаки». - вмешался Алессандро.
Дон Пьеро взглянул на Алессандро и посмотрел на него заинтригованно. "Отлично." Он задумался. «Возможно, когда вы переедете из этой маленькой квартирки. Я уверен, вашим детям понадобится больше места.
Я вежливо улыбнулась ему, несмотря на то, что внутренне скручивались. Он не прикасался ко мне с первой ночи нашего брака, мне хотелось кричать, но очень мудро - не стала.
Алессандро прижал руку к моей спине. «Мы разберемся с этим, когда дойдем до этого».
Было что-то в их тоне, что заставило меня почувствовать, что они говорят о чем-то другом, но приукрашивают свое истинное значение красивыми словами.
"Конечно." Дон Пьеро жестом велел нам следовать за ним. «Мы пьем за столом».
Столовая была красивой, обставленной тяжелой темной мебелью и блестящей люстрой. Как и остальная часть дома, комната вписывалась в эстетику федерального колониального стиля, пытающегося модернизировать, но не очень старались. Дон Пьеро, вероятно, предпочел бы, чтобы дом выглядел старше - держу пари, ему бы не понравился современный стиль пентхауса.
Большинство сидений было занято Роккетти. Они курили и пили, все в жарких разговорах.
Как только мы с Алессандро вошли, они замолчали и посмотрели на меня своими темными глазами.
Я действительно была единственной женщиной в этой комнате - и я знала, что меня не ждут по-настоящему.
Алессандро провел рукой по моей спине и положил ее мне на бедро. Он окинул комнату темным взглядом.
«Сегодня вечером мы должны вести себя как можно лучше». Смеялся Дон Пьеро. «Среди нас есть дама». Он грубо улыбнулся мне.
Я улыбнулась ему, но боялся что-либо
Мы с Алессандро заняли места рядом с Доном Пьеро, разделенные Тото Грозным. Мой тесть встал, когда мы подошли, и улыбнулся мне. Однако в этом не было ничего теплого или дружелюбного. Подобно своему сыну и в отличие от отца, Сальваторе не беспокоился о любезностях.
«София», - сказал он. - Ясно, все еще цела.
"Тихо." - отрезал Алессандро.
Тото Грозный поднялся до тона своего сына, как змея на флейте.
«Сальваторе». Дон Пьеро вмешался. Он бросил на сына предупреждающий взгляд.
Алессандро вытащил мой стул и практически толкнул меня в него. Он сел рядом со своим безумным отцом, игнорируя его. Рядом со мной был Роберто, племянник Дона Пьеро. Большой Робби - как его ласково называли из-за своего внушительного роста - не выглядел довольным своим сиденьем.
Каждый мужчина смотрел на меня с интересом или раздражением. Похоже, никто из них не знал, что со мной делать.
Я подумала, что в их семье действительно не было женщины уже два десятилетия. Бьюсь об заклад, они отсчитывали часы до моего ухода.
Я повернула голову и увидела лежащую на полу Флоренс. На самом деле мы с Флоренс были против всех этих мужчин.
Дон Пьеро привлек их внимание. Он правил столом явно железным кулаком, не утруждая своего покровительства Роккетти дружелюбием и вежливостью, как он поступал с окружающим миром. Вот он, Дон, без вопросов.
Я тихонько откинулась на спинку кресла, пока они обсуждали восхождение Энтони Скалетты. Они обсуждали, куда его направить. Многие согласились, что его следует оставить с семьей и завершить работу в Чикаго, в то время как другая сторона не согласилась и считала, что отделение его от города в начале его жизни как Солдати было к лучшему.
Алессандро считал, что Энтони должен остаться в Чикаго. «Он намеревается отомстить, и семья Галлахеров находится в этом городе». Он указал. «Он не уйдет, пока считает, что смерть его отца не отомщена».
Когда Алессандро заговорил, стол затих, и он привлек их внимание. То же самое было с Доном Пьеро и Тото Грозным, но всем остальным за столом, казалось, не хватало этого контроля.
Теперь, когда мы были рядом с его семьей, Алессандро немного расслабился. Я все еще могла чувствовать напряжение его тела и видеть раздражение в его глазах. Но он хорошо скрывал свое беспокойство. Он стал капо Чикаго, Принцем из семьи Роккетти.
Вскоре был подан обед. Прекрасное жаркое, от которого у меня текут слюнки. Дон Пьеро сначала приготовил свою тарелку, но потом всем остальным разрешили покопаться.