Кровавая Роза
Шрифт:
Несчастный уродец, несомненно, сильно страдал.
– Вот божья кара! Рыжуха, ты знаешь, я вас не… оставил бы… умирать. Я хотел вернуться этой ночью… когда она уснет! Я хлопотал о Луиджи. Прости меня, Зефирина, я не мог ей изменить, это моя сестра! Прости ее… она не ведает, что творит! – произнес Каролюс свистящим шепотом.
– Да, Шарль-Анри, я прощаю тебя, потому что знаю, ты хотел мне помочь, – с грустью ответила Зефирина.
– Это я… покрывала в Кахамарке, я взял медальон, чтобы спасти
У него вырвался предсмертный крик. Фульвио и Буа-де-Шен начали разбирать каменные обломки, чтобы добраться до бруса. Когда он был сброшен с груди карлика, у Каролюса хлынула горлом кровь. Между тем донья Гермина извергала вопли.
– Ко мне! Спасите меня! Зефирина, ты не оставишь меня умирать! У тебя нет больше родных! – стонала злодейка.
Каролюс схватил руку Зефирины.
– Заклинаю тебя, не… обрекай ее… на медленную смерть, Зефирина… Живи и будь… счастлива… Прощай… Рыжуха!
Голова Каролюса откинулась на безобразное кривое плечо. Карлик был мертв. Но глаза навыкате остались открытыми.
Зефирина отпрянула. Она знала, что Каролюс не раз спасал ей жизнь, но его болезненная верность донье Гермине отталкивала.
Фульвио провел пальцами по его векам.
– Да покоится с миром! – тихо, с состраданием проговорил князь.
Затем помог Зефирине подняться.
– Ко мне!.. Пожалей меня, Зефирина! – кричала жалобным голосом донья Гермина.
Фульвио отвел жену в сторону.
– Нас слишком мало, чтобы сдвинуть этот камень. Землетрясение может повториться с минуты на минуту. Выход закрыт, а секретный механизм не действует. Гро Леон и Буа-де-Шен нашли, как можно выбраться отсюда по подземной реке. Нужно уходить как можно скорее… Должны ли мы бросить ее умирать?
Зефирина прижала маленького Луиджи к груди. Она трепетала всем своим существом.
– Фульвио, ты спрашиваешь меня…, – пробормотала она.
– Я думаю, что будет милосердно убить ее! Предчувствуя, что замышляется, донья Гермина взмолилась:
– Не слушай его, Зефирина, спаси меня! Вспомни, я могла бы тебя убить… Будь милосердна! Я уйду в монастырь! Умоляю! Я не убила твоего ребенка, я могла… а-а-а… мне плохо… Я не убила Луиджи… О! Рикардо, помоги своей матери!
Пригвожденная к полу, с обагренным кровью ртом и волосами, торчащими, как у Горгоны, донья Гермина воплощала смертные муки в их самом отталкивающем виде. Преодолевая отвращение, Зефирина приблизилась к ней.
– Я прощаю вам, сударыня, все зло, что вы причинили моей семье. Прощаю убийство моей матери, отца и все ваши козни против моего мужа, ребенка и меня! Головой моего Луиджи клянусь молиться за вас и ваши грехи… Прощайте, донья Гермина!
Зефирина обернулась. Фульвио поднял аркебузу Бизантена.
– Нет,
– А вот я не прощаю вам, сударыня, зло, которое вы причинили моей жене и моему ребенку. Но из соображений гуманности освобождаю вас от страданий. Покайтесь, вам предстоит явиться перед Богом!
– Мой Бог – дьявол… Я вас ненавижу, князь Фарнелло, я ненавижу тебя, Зефирина… Будьте прокляты, будь…
Фульвио выстрелил. Голова доньи Гермины дернулась. Злодейка была мертва.
Щелчок аркебузы отозвался под сводами. Упало несколько обломков скалы.
Зефирина застыла, как вкопанная. Фульвио обнял ее за плечи.
– Не будем терять время!
Пандо-Пандо уже сделал перевязку Манко. Буа-де-Шен и Фульвио смастерили с помощью двух брусов носилки. На них был уложен Сапа Инка…
Фульвио приказал своим соратникам набить карманы драгоценными камнями. Он сам показал пример и заставил Зефирину сделать то же.
– Боюсь, эти богатства принесут нам несчастье, – прошептала молодая женщина.
– Ребячество, дорогая…, наоборот, они помогут нам! – возразил Фульвио.
Зефирина с волнением отметила, что он называет ее, как прежде, ласковыми итальянскими словами.
Фульвио, погладив прижавшиеся друг к другу головки жены и сына, произнес вполголоса:
– Вперед, мои любимые…
Князь, взяв Луиджи из рук Зефирины, повел жену и всех своих соратников к узкому ходу, который спускался к подземной реке.
Прежде чем покинуть зал, хранивший сокровища Саладина, Зефирина не смогла удержаться и оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на сломанных золотых змей, разбитые статуи, перевернутые раковины короля сарацинов.
Последнее убежище доньи Гермины и Каролюса…
На какие только преступления не толкало сокровище Саладина!
– Скорей, Зефирина.
Фульвио, вернувшись за женой, повлек ее к проходу. Впереди Буа-де-Шен и Пандо-Пандо тащили носилки, на которых стонал Инка. Паоло бежал, прихрамывая.
Наконец, они добрались до реки.
Раздался глухой рокот, и волна пыли вырвалась из подземного хода, который только что покинули беглецы.
– Все рухнуло… нам повезло! – воскликнул Фульвио.
Зефирина подумала, что отныне никто в мире не сможет открыть тайну Мачу Пикчу.
Хотя положение было не блестящим, она почувствовала облегчение.
Вода шумела у их ног. Беглецы были замурованы на глубине пятисот футов под землей, в горном массиве Анд.
Тем не менее Зефирина следовала вдоль подземной реки за мужем и вновь обретенным сыном с сердцем, исполненным надежды.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ТЕМ КРЕПЧЕ БУДЕТ ЛЮБОВЬ