Кровавая шутка
Шрифт:
– А, кстати, вот он и сам, Рабинович!
– Очень приятно!
– вежливо раскланялся чиновник, которого Давид принимал за судью, и спросил, чем Рабинович занимается.
– Дантист!
– ответил Рабинович, а Давид поторопился добавить, что его квартирант еще, собственно, не дантист, а только учится зубоврачеванию.
– Очень приятно!
– повторил судья.
– Вы, очевидно, занимаетесь для правожительства?
Рабиновичу послышалась насмешка в подчеркнуто вежливом тоне спрашивающего. И он хотел было что-то
– Видите ли, - сказал он, - этот молодой человек медалист и мог бы, конечно, быть студентом... но так как он еврей и не попал в "норму"...
Давид собирался очень подробно рассказать историю своего квартиранта, но надзиратель подмигнул ему и пресек повествование.
Комнату Рабиновича перерыли сверху донизу и не нашли ничего интересного, кроме пачки книг на столе.
"Судья" спросил, по этим ли книгам изучает Рабинович зубоврачебное дело.
– Нет, - сказал Рабинович,- это другие книги...
Увидев, что пачку книг связывают и намерены забрать, Рабинович попытался протестовать:
– Эти книги не мои, мне их дали на пару дней.
– Кто?
Рабинович почувствовал, что дело осложняется, и отмолчался.
– Будьте любезны открыть ящик стола!
– Пожалуйста!
Рабинович вытащил не без труда капризный ящик и опрокинул его вверх дном на стол.
Чиновник осторожно расправил все бумажки, заглянул в дневник, все сложил в портфель и уже перед уходом извинился за беспокойство и заявил, что бумаги и книги будут возвращены Рабиновичу через полицию...
– У вас ничего "нелегального" не было?
– спросил Давид тревожно у квартиранта, когда все ушли.
– Ничего нелегального у меня найти не могли! Там и было-то всего несколько невинных книжек, неважные бумажки да еще письмо от сестры.
– У вас есть сестра?
– удивилась Сарра.
– Есть! Разве я не говорил вам?
– Ни разу! Впервые слышу. Как ее зовут?
– Ну, мама!
– сказала Бетти.
– Мало того, что у него перерыли всю комнату и забрали все, что было, ты еще с допросом пристаешь!
– Какое тебе дело?
– оборвала Сарра.- Что ему стоит сказать, как зовут его сестру?
– Ее зовут Верой!
– сказала Бетти.
– Ну что, тебе легче стало?
– Вера?
– спросила Сарра.
– Ну да! Вера, А что такое?
Сарра покраснела и, чтоб скрыть свое смущение, обратилась к мужу:
– Что ты скажешь? Хоть бы раз человек сказал, что у него есть сестра и что ее зовут Вера!..
– Чудная женщина!
– усмехнулся Давид.
– Что тебя, собственно, так удивляет: то, что у Рабиновича есть сестра, или то, что ее зовут Верой?
– Ни то, ни другое!
– пыталась извернуться Сарра.
– Меня удивляет только одно, что Бетти знает о сестре Рабиновича, а я не знаю!
– Меня удивляет совсем
– сказал Давид Шапиро.
– Уже прошла зима, вот уж, слава Богу, пасха, а ты все еще ничуть не поумнела!..
Все рассмеялись. Смеялась и Сарра, но никто не мог знать, какой камень в эту минуту свалился у нее с души...
И счастливая мать готова была забыть про обыск и про все переживания этого тяжелого дня. Давид, в свою очередь, радовался, что все прошло благополучно, и только никак не мог в толк взять, почему забрали "Агаду" и отчего сыр-бор разгорелся. Странные вещи творятся на свете!..
– Н-на!
– проговорил он вслух, проводя руками по лицу.
– Все хорошо, что хорошо кончается... А пока, не успеешь оглянуться, как уж праздник наступит... Пора в синагогу собираться!
Глава 32
ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ
Нет тайн на еврейской улице. Едва только закончился обыск у Шапиро и полиция удалилась, вся улица уже знала о том, что у Шапиро были "гости". Улица забурлила.
– Полиция среди бела дня!
– Да еще в канун пасхи!
– Что это означает?
Родственники, друзья, соседи, знакомые, все наперерыв спешили выразить Шапиро свое соболезнование, а кстати узнать подробности: как да почему?
Но всем им пришлось уйти с пустыми руками. Сарра, и без того по макушку погруженная в предпраздничные хлопоты, встретила соседское участие недружелюбно.
– Ничего не случилось. Ровно ничего. Полицейская глупость! Обыск у квартиранта. Осмотрели книжки, бумажки разные. Ничего не нашли. Сущий вздор!
– Ну, ничего так ничего. Хороших праздников вам!
Соседи ушли. Но им на смену явилась величественная Тойба Фамилиант с дочерьми.
Удалив молодежь в другую комнату и оставшись вдвоем с Саррой, Тойба начала выкладывать городские новости:
– Ох, Саррочка, душечка, в городе нехорошо! Все говорят об этом убийстве. Русские очень возбуждены. Толкуют о том, что убитого мальчика нашли возле ваших ворот. Дай Бог, чтоб не запутали в это дело Давида!
– Давида?! Какое отношение имеет к этому делу Давид?
– Ах, Сарра, голубушка, и вы еще спрашиваете? Нет ничего невозможного в наши дни. Разве вы забыли вечер пурим, когда вы были у нас и эта женщина пришла спрашивать вас о своем сыне?
Не жалея красок, Тойба Фамилиант рисовала картины одну другой мрачнее. Наконец, удостоверившись, что Сарра близка к обмороку, Тойба стала ее успокаивать: сейчас, мол, незачем говорить обо всем этом, потому что если что и случится, то не раньше чем на "ихнюю" пасху. Наконец, при малейшей тревоге Сарра может, недолго думая, забрать всех своих домочадцев (квартиранта тоже) и перебраться к ним, в верхнюю часть города. Они живут на очень спокойной улице - там все будут в полнейшей безопасности.