Кровавая шутка
Шрифт:
– Мы еще, вероятно, увидимся...
Солнце уже собиралось садиться, когда Рабинович под тем же усиленным конвоем, по тем же улицам шел обратно в тюрьму. Его лицо не выражало ни отчаяния, ни подавленности. Только на лбу было несколько больше, чем всегда, морщин...
К солидному вороху бумаги, скопившемуся за время предварительного следствия по делу об убитом Владимире Чигиринском, прибавилась еще одна: экспертиза известного профессора-псиxиатра. В этом ученом труде почтенный профессор высказывал новую глубокую мысль о психологии
Приводя обильные цитаты из Ломброзо, Крафт-Эбинга и Шарко, профессор резюмировал свою экспертизу и заявлял, что разносторонний разговор, а также признаки чисто еврейского лица обвиняемого и семитический череп, манера говорить и реагировать привели его, профессора, к глубокому убеждению, что Рабинович здоров душевно так же, как и физически, и что попытку представиться не евреем, а русским дворянином нужно рассматривать не как болезнь, именуемую "манией величия", а как обыкновенную симуляцию, подделку под сумасшедшего...
"С такого рода преступниками, - заканчивался ученый трактат о Рабиновиче, - нужна сугубая осторожность..."
Глава 15
БЕТТИ НА ДАЧЕ
Когда Бетти стала приходить в себя и понемногу поправляться, врачебный персонал больницы решил её выписать с тем, однако, условием, что она поедет не домой, где каждая мелочь будет напоминать ей о пережитом, а на дачу.
Решение это поставило Сарру в тупик. Легко сказать - на дачу! Для этого нужны средства и правожительство! То, что годится в городе, не годится в деревне... Не каждый еврей может позволить себе роскошь - хворать вне "черты"...
Вот, скажем, Шлёма Фамилиант, купец первой гильдии, может себе хворать на доброе здоровье, сколько влезет!
Но он-то и не думает хворать!
Сарра поделилась своей заботой с Давидом. Она прямо сказала ему, что он должен пойти к сестре, Тойбе Фамилиант, и, так или иначе, устроить Бетти у них на даче.
– Ты хочешь, чтобы я попрошайничал у своей сестры?
– огрызнулся Давид.
Но Сарра настаивала и пилила своего благоверного до тех пор, пока Давид не сдался.
Тойба Фамилиант, постоянно одолеваемая зудом филантропии, особенно когда это недорого стоит и дает пищу для бесконечных самовосхвалений, горячо взялась за это дело и даже собственной персоной приехала в больницу.
– Вы знаете, Сарра, голубушка, зачем я к вам приехала?
– начала Тойба многозначительно. Сарра прикинулась дурочкой:
– Откуда же мне это знать?
– А приехала я вот по какому делу: Давид мне передал, что доктора рекомендуют вашей Бетти пожить на даче. Вот я и переговорила с моим Шлёмой, и он, конечно, сказал: "О чем тут говорить? Как только, Бог даст, ваша Бетти станет на ноги и выпишется из больницы, мы пришлем за ней наш фаэтон, и её перевезут
Сарра чувствовала, как сердце у нее в груди растет и ширится, но сочла нужным поломаться:
– Что вы говорите, Тойба, душенька! Ведь Бетти нужна отдельная комната... За ней нужен уход! Право, это слишком xлопотно...
– Вы такие странные вещи говорите, Саррочка! Господь с вами! Никаких хлопот это для нас не составит... А что касается отдельной комнаты, то я вам, право, удивляюсь! Ведь вы, кажется, знаете, что у меня на даче комнат предостаточно!..
– Но вы забыли про правожительство.
– Ну, знаете ли, это уже совсем глупости! Если мой Шлёма говорит, чтобы она приехала, то он знает, что говорит! Не мальчик же он, в самом деле!
Долго еще журчали речи Тойбы... И когда Сарра вошла обратно в палату, Бетти взглядом спросила мать, о чем она так долго шепталась с тетей Тойбой.
Сарра попыталась отделаться ничего не значащим ответом, но Бетти не так легко было провести. Пришлось рассказать все, как есть.
Бетти и слышать не хотела о даче, о доброй тетке, о богатом дяде, о правожительстве.
– Ша! Нет так нет!
– сказала Сарра.
– Глупенькая! Я и сама сказала, что это не пройдет! Деточка, тебя же никто неволить не станет! Не хочешь - не надо! Я уже забыла! Кончено!
На следующий же день Сарра пристала к доктору с просьбой поговорить с Бетти на тему о "воздухе".
– Воздух, понимаете, необходимейшая вещь!
– убеждала Сарра своего домашнего врача.
– Ведь проветрить легкие так же важно, как проветрить комнату или...
– Батюшки!
– схватился доктор за голову.
– Эта женщина, кажется, собирается прочесть мне лекцию! Что вы толкуете мне о таких вещах, когда я сам говорил вам об этом тысячу раз!
– Вы говорили мне?
– сказала Сарра.
– А вот попробуйте это самое сказать ей, моей дочери! Со мной вы уже поладили, а вот когда вы с ней поладите, тогда и будете хвастать!
Доктор развел в недоумении руками и спросил:
– Чего вы еще от меня хотите?
– Я от вас?
– удивилась Сарра.
– Ничего я от вас не хочу! Что мы с вами, контракт заключали, что ли? Чего я от него хочу? Этого еще недоставало!
Прошло еще несколько дней. С Бетти говорили и доктор и мать. Говорили о посторонних будто бы вещах, но неизменно сворачивали на ту же тему - о даче, о воздухе, о поправке...
И в один прекрасный день Бетти приняла предложение поехать к Фамилиантам на дачу.
Мать и доктор праздновали победу, но никто из них не знал, что благосклонностью Бетти они обязаны вести о том, что Рабинович жив и сидит в тюрьме.
Как только Бетти узнала о судьбе Рабиновича, она принялась за газеты старые и новые. В несколько часов прочла все, что сообщалось о деле Володи Чигиринского, и в голове её зародился план освобождения своего возлюбленного. План, казалось, был прост: проведение его как будто не представляло особых трудностей, а сулило много - все! Все, что теперь стало целью жизни Бетти!