Кровавая схватка

Прайор Линдси Дж.

И всё же никто, даже Кейн Мэллой, никоим образом не мог отнять у него Софию.

— Мой комплекс, — напомнил ему Джаск. — Моя территория. Моё дело. Она не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к кому-либо другому.

— Не имеет? Как только они узнают, что она у тебя, она тут же появится.

Слабый свет из окна падал на лицо Кейна, освещая его тёмно-синие глаза. Этот день ничем не отличался от того, когда Джаск впервые выследил его и рассказал о том, в чём признались ликаны. Каждой частичкой своего существа он возмущался тем, что пошёл к Кейну,

но он знал, что это был единственный способ спасти жизни — много жизней, не в последнюю очередь жизни его стаи.

И сейчас был снова один из таких дней.

По коже Джаска побежали мурашки.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Что она здесь делает, Джаск? И кто тот убийца, которого она защищала?

— Ты первый.

Кейн пристально посмотрел на него, и Джаск почти ожидал, что он бросится через стол, прижмет его к полу и потребует желаемых ответов.

Но он этого не сделал. Вместо этого Кейн скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Сириус Троме.

Два простых слова. Одно простое имя. Но это сказало больше, чем кому-либо из них требовалось для объяснения.

Настала очередь Джаска облокотиться на стол. Он сжал руки в кулаки и встретился взглядом с Кейном.

— Хочешь сказать, что Всемирный Совет сотворил это с моей стаей?

— У нас проблема, Джаск. Огромная грёбаная проблема.

— Это из-за судебного дела, не так ли? Это их наказание. За то, что остановили спровоцированную ими резню в Блэкторне. Это их наказание.

— Ублюдки! — прошипел Корбин, резко встав и отшвырнув свой стул на середину комнаты.

Фия подпрыгнула.

Джаск уже почувствовал приближение этого.

Кейн даже не вздрогнул.

— Это не наказание… это начало войны, — заявил Кейн. — И ты для них пример того, что должно произойти, Джаск. По словам Сириуса, это легко оправдываемый пример, учитывая, что ты — причина, по которой они вообще до меня не добрались.

Его сердце пропустило удар. Это были слова, которых он всегда боялся. Которых боялся каждый житель Блэкторна. Это был день, о котором все знали, что он наступит.

— Они приближаются к нам?

Кейн кивнул.

— Почему сейчас?

— Потому что они готовы для меня.

Джаск уставился на него, затем с коротким вздохом откинулся на спинку стула. Он покачал головой, прежде чем снова посмотрел на Кейна.

— Так это всё из-за тебя? Это зависит от тебя?

— Это то, во что они хотят, чтобы все поверили.

— Ну, именно так это, блять, звучит для меня.

— Так или иначе, эта война случится. То, что произошло здесь сегодня, это только начало. Следующим поступит заказ на меня. Если они получат то, что хотят, если они заставят меня сдаться, у них будет прекрасная причина уничтожить это место. Если другие сдадут меня, то всё остаётся в силе. Или они придут и будут уничтожать Блэкторн, пока не найдут меня.

— Они начнут всемирное восстание. Они не могут этого сделать.

— Если начнётся восстание, они уничтожат и соседние районы тоже. Это будет полная нетерпимость, Джаск, и

Сириус держит бразды правления в своих руках.

— Зачем ты ему нужен?

— По той же причине, по которой я нужен Высшему Ордену. Им нужно то, что я знаю. В случае с Высшим Орденом это как сделать исцеление постоянным, чтобы они не потеряли своей цели. Однако Сириус, похоже, на шаг впереди. Он хочет построить непогрешимый Всемирный Совет. Он хочет переноса души. И я недостающее звено.

— Перенос души? Вроде того, что ты сделал с Кейтлин?

— Только в гораздо большем масштабе, — добавил Кейн. — И теперь он раздаёт приказы, чтобы получить это. По крайней мере, он так думает. И это зависит от того, что мы будем делать дальше.

— Подожди секунду, — сказал Джаск. — Нет никаких «мы».

Кейн нахмурился.

— Ты что, не слышал, что я сказал? Здесь нет никаких условий для отступления, Джаск. Они пришли не только за мной; они пришли за всеми нами, и они хотят, чтобы этот район взорвался в процессе. Каждый, кто находится в этих стенах, расходный материал, каков бы ни был исход. Они получают то, что хотят, и больше нет ни Блэкторна, ни Лоутауна, ни третьего вида. Именно для этого и существуют эти стены… они удерживают нас для этого самого события. Так или иначе, оправдывая это или возвышение избранного, они никогда не давали нам выхода.

— Сжигая нашу теплицу, — сказал Джаск. — Они хотят, чтобы мы трансформировались, не так ли? Вот как они собираются оправдать свой приход сюда, если ты не выполнишь их условия.

— Так же, как я полагаю, они спрятали ваших детей здесь, в Блэкторне, ожидая, что ты разнесешь это место вдребезги, пытаясь их найти. Они играют с тобой. Они играют с нами

— Ты знаешь, куда они их поместили? — спросил Корбин, вернувшись к столу со своего места у окна.

— Нет, — сказал Кейн, взглянув на него. Он снова посмотрел на Джаска. — Но мы их найдём.

— Я продолжаю говорить тебе, что нет никаких «мы», — напомнил ему Джаск. — Мы найдём их по-своему. Ты нам не нужен, Кейн.

— Джаск, есть только один способ, как это сработает. Либо мы объединяемся, либо они побеждают. Мы заключили договор, вспомни, если этот день когда-нибудь настанет.

Договор, в котором говорилось, что третьи виды никогда не повернутся друг против друга. Договор, из-за которого Джаск мучился со времени суда, со времени предательства Кейна. Но не в большей степени чем, когда Фия приземлилась к нему на колени — потенциал мести, как только он сделает то, что должен был.

И так он думал, пока не влюбился в неё.

— Как будто я когда-нибудь снова смогу тебе доверять, — сказал Джаск.

— Тебе нужно довериться, — сказал Кейн. — Учитывая, что Высший Орден, а точнее Фейнит, сообщила Картеру — нашему любимому экс-главе ОКТВ, — Кейн взглянул на Фию, а затем снова на Джаска. — Правда о вампирских пророчествах.

Фия нахмурилась. — Почему ты смотрел на меня, когда говорил это?

Он слегка прищурил свои тёмно-синие глаза, когда он снова посмотрел на неё.