«Кровавая свадьба», или Причуды богатых

Аксинина Анна

– Ну, ладно, сейчас посмотрю. (Слышны щелчки «мыши», потом протяжный свист) Марина, ты, надеюсь, пошутила? Разве ты забыла, что мне предстоит поездка на конференцию по издательскому делу в Швейцарию?

– Ну, да, конечно, пошутила. Мне же скучно дома сидеть, вот я и разглядываю целыми днями побрякушки.

Ты не обижайся, может, как-нибудь потом, после расширения дела. А сейчас, извини, я бегу на обед, а то позже в кафе будет много народа.

– И я – с тобой, – сказала Марина, но, увы, – в отключенную трубку.

Досадуя на Андрея и себя, она повторила вызов, но сразу сбросила. «Нечего злиться и скандалить! Надо выполнять свой первоначальный план. У меня

намечен обед с мужем, значит – будет обед с мужем. Ясно, он направляется в ближайшее от редакции кафе у метро «Савёловская». Он думает, что я дома в халате и тапочках, а я стою тут, красивая, причесанная, с новой сумочкой. Сейчас выйдет – и отпадет». Марина расположилась напротив входа в здание, ожидая эффекта. Андрей вышел – Марина «отпала».

Он шел под руку с Анфисой, оживленно беседуя, и заглядывая ей в лицо. Это было непросто, Андрею приходилось наклоняться, так как дама едва доставала кавалеру до подмышки. Анфиса кардинально сменила имидж с тех пор, как Марина ее видела. Сейчас это была не худенькая скромная рыженькая девчушка в дырчатых джинсах, а вполне зрелая девица, в стиле «женщина-вамп». Среди рабочей недели ее голову украшала пышная белокурая прическа, кукольные длинные черные ресницы делали выразительными не слишком большие глаза, слой тонального крема замаскировал веснушки, губы пламенели темно-красной помадой в цвет обтягивающей кофточки с глубоким вырезом, значительно пополневшие ножки удлинялись высоким каблуком и предельно короткой юбкой. Парочка завернула за угол, даже не заметив Марину.

* * *

На следующий день Марина позвонила Косте. Он очень обрадовался, стал энергично приглашать ее встретиться в кафе. Она, не раздумывая, согласилась. На этот раз, оставив сына Маше, она поехала в Москву на маршрутке. Костя встретил ее на «Мерседесе» и отвез в какое-то кафе в стиле диско. Здесь даже был допотопный музыкальный автомат. Костю здесь знали и уважали, судя по скорости обслуживания. Марина не стала смотреть меню, ей было все равно, что есть, только отказалась от вина. Хотя обычный аппетит кормящей матери давал о себе знать, она не замечала вкуса блюд, Все ее внимание сосредоточилось на собеседнике. Всего за полчаса они рассказали друг другу главные события из жизни каждого.

Марина была краткой: окончила университет, поработала в журнале, вышла замуж и сидит дома с маленьким ребенком.

– Боже! Бедные молодые мамы! – посочувствовал Костя. – Запереть свою молодость в четырех стенах – это просто подвиг. Скучаешь?

– Нет, не скучаю, – почему-то солгала Марина, но потом призналась. – Но тяжело бывает. А кто нам говорил, что дети – это легко? Если бы наши родители боялись трудностей, то и нас бы не было.

– А ты – молодец, оптимистка, – уважительно сказал Костя, и снова, как в школе, Марине стало радостно от его похвалы.

Костя после окончания института физкультуры не смог устроиться в Москве, и вынужден был вернуться к себе в провинцию. Его отца уже не было в живых, в доме хозяйничали старшая сестра с мужем. Мать была рада ему, но прочие родственники смотрели косо. Вскоре он женился, но неудачно. Жили у ее родителей. Жена постоянно пилила его за маленькую зарплату, отказывалась родить ребенка. Сначала надо квартиру, машину, дачу, словом, дом – полная чаша, потом уже и о детях думать. А при его доходах желанного благосостояния не удалось бы достичь и к пенсии. В спортивной школе, где он работал тренером, платили сущие гроши, он часто подрабатывал ночами, разгружая вагоны. Местный мафиози предложил работу телохранителя, он отказался, чем вызвал недовольство и авторитета,

и собственной жены. Семейные скандалы кончились разводом, а от мафии он уехал в Москву. Прежних связей здесь не нашел, перебивался с хлеба на воду, пока не завязал новые.

– Но сейчас ты явно не бедствуешь: «Мерс» последней модели, квартиру купил. Чем занимаешься?

– Зарабатываю бодибилдингом, у меня уже несколько залов.

– Теперь понятно, зачем ты такой плечевой пояс накачал. И прическу сменил.

– Да, в моем деле требуется декоративность. И блондины сейчас в моде. А тебе так не нравится?

– Нет, все нормально, просто непривычно. Главное, чтобы твоим клиентам нравилось.

– Да, – улыбнулся он, как будто Марина сказала удачную шутку. – Моим клиентам очень нравится.

– И как, прибыльное дело?

– Как видишь, вполне. Но не будем о скучном. Марина, как я рад, что мы встретились с тобой снова! Подумать только, нас развели интриги Анжелики. Я, как дурак, поверил, что она твоя подруга, и ты поручила ей сказать, что бросаешь дзю-до. Конечно, я мог бы сам тебе позвонить, но я обиделся. Мальчишка!

– А я тоже обиделась. Девчонка!

– Ты и была тогда совсем юной. Юная девушка с косой до пояса. Всегда с томиком стихов. Романтичная и очень женственная. Такой не показной, не агрессивной, а затаенной женственности я больше не встречал. И такого понимания без слов.

Марина смутилась и принялась разглядывать публику. Костя «сбавил обороты», возвращаясь в русло беседы старых приятелей.

– А чем ты занималась после дзю-до? Наверное, тяжело было так резко сменить режим.

– Во-первых, я действительно готовилась к поступлению в университет, занималась на подготовительных курсах по трем предметам. – – А во-вторых, нашла себе танцы.

– Ну, и как? Хорошо получалась?

– Да, занималась легко и с удовольствием.

– Я так и думал. «Кто боек в пляске рыночной…» – он оборвал цитату и встал, протягивая Марине руку. – Потанцуем?

Их автомата полилась зажигательная «Кумпарсита». Хотя в такой ранний час никто не танцевал, Марина охотно поднялась, надеясь, что краска ее щек в движении будет смотреться естественней. Она про себя закончила слова Цветаевой: «Кто боек в пляске рыночной, не слаб и на перинушке. Мариночка, Маринушка, Марина – синь – моря». «И на что он, спрашивается, намекает? Он же не думает, что я не помню Цветаеву? Господи, как давно я не танцевала!» Костя танцевал танго не слишком технично, игнорируя многие сложные фигуры, но элегантно и с чувством. Все посетители жевать перестали, глядя на бесплатное представление, но танцующая пара этим не смущалась. Марина попробовала направить партнера на «дорожку», он сразу понял, повелся, получилось замечательно. «Какой чуткий!» Марине чувствовала себя так, словно в ее знакомстве с Костей не было никакого перерыва, словно она – все та же влюбленная в учителя школьница, только на этот раз ей отвечают взаимностью.

Накал страсти нарастал, и к концу танца Марине казалось, что между ней и партнером не то что искры, а молнии проскакивают. В заключительном па Марина смело откинулась на руку Кости, чувствуя спиной, какая надежная и твердая эта рука. Костя помог Марине выпрямиться и слегка поцеловал ее в висок, – нет, даже не поцеловал, а просто едва коснулся губами ее волос. Облако нежности накрыло Марину с головой. «Ничего, сейчас я уйду – и все кончится. Мы никогда больше не будем встречаться. Никогда». Идя к столику, она поникла. Костя сразу это почувствовал: «Я провожу тебя, пойдем». Грустная, как будто потеряла близкого человека, Марина вышла из кафе и села в его «Мерседес».