Кровавая Ведьма
Шрифт:
— И то правда, — вынужден был согласить леший.
И, потрепав седую бороду, поманил меня ладонью, чтобы сначала положить ее на мою голову, прикрыв глаза и что-то прошептать на своем языке, едва-едва слышно. А потом и вовсе, неловко и вроде как смущаясь, по-отечески поцеловать меня в лоб:
— Удачи, дочка. Пусть исполнится всё, что ты задумала. Боги присмотрят за тобой, а лес подсобит, чем сможет. Чей бы он ни был.
— Спасибо, — улыбнулась я, чувствуя, как спадает тяжесть с сердца. — Ты нас проводишь до границы?
—
— Ваша правда, — едва склонил голову Волк, стоящий позади меня на крыльце. Конечно, он весь разговор слышал и всё видел, но вмешиваться не стал, выдерживая чуждые для него обычаи с привычным для него же спокойствием. — Шетану лучше остаться здесь на время. Меня везти не прошу. Сам справлюсь.
— Да вижу, вижу, что сильнее стал, — добродушно усмехнулся дядюшка, глядя, как маг, спустившись, легко и играючи расседлал недовольного таким положением коня.
Шетан махал хвостом и откровенно вредничал, сердито перебирая копытами. Оставаться один он точно не желал, однако после очередной лепешки сменил, наконец, гнев на милость и позволил забрать у него мою сумку.
Однако ж все же недовольно заржал, когда вместо усмехнувшегося мага на его месте вдруг оказался огромный, черный как смоль, лохматый Волк. Да что там, даже я невольно охнула, когда разглядела его при свете дня!
Он размерами своими едва ли уступал обернувшемуся в медведя лешему. Честно сказать, едва предательская дрожь по телу не прошла. Но пронзительно-желтые глаза вдруг стали теплыми и знакомыми, уши прижались к крупной голове, и шершавый язык снова прошелся по свежим рубцам на моей щеке.
И я заулыбалась невольно, обнимая диковинного зверя, пряча нос в его густой, приятно пахнущей шерсти. И тихонько прошептала, обнимая за сильную шею:
— Люблю.
Не знаю, услышал или нет, но, шумно вздохнув, Воплощенный зверь улегся на брюхо, недвусмысленно подставляя свой бок.
Это что получается… Он мне на нем ехать предлагает?!
Вот же чудо-чудное. Я верхом толком ездить не научилась, а мне уже следующую диковинку пихают! Но что поделать? Обижать дядюшку не хотелось, но и мужчине я отказать не могла. Да и по глазам медвежьим видела — всё он прекрасно понимает, и осуждать не станет.
Пришлось осторожно взбираться на волчью спину, кусая губу от волнения. Но волновалась напрасно: страшно было только первые несколько секунд, пока Зверь поднимался, привыкая к новой тяжести на спине. Да и какая там из меня тяжесть? Курам на смех!
Особенно для такого, как он.
Я, наверное, больше сама ему вреда причинить боялась, когда вцепилась в шерсть на загривке, едва Волк последовал за лешим по незаметной
А мне только и оставалось, что держаться покрепче, отчаянно боясь под могучие лапы упасть.
Со временем, конечно, приноровилась, не без этого. Благо, лесс сам нам дорогу давал, нижние ветки поднимал, и кустами колючими не цеплялся. Дорога как скатерка бежала, и всё же, в пути не один час прошел.
Лес был огромен. И чем сильнее приближалась граница, тем тише становилось вокруг. И вскоре перед глазами предстала удивительная взгляду картина, место раздела двух лесов и двух империй: Ансгара и Рунха. С нашей стороны лес был густой, но там еще гуще. Наша трава и листва сочные, да яркие, а там травы темные, тяжелые, ядовитые. У нас светило солнце, а там будто непогодилось. Тут царила жизнь… а там словно умерло всё.
Нехороший лес. Проклятый.
Ступать за невидимую черту, ощущаемую кожей, страсть, как не хотелось.
Бурый медведь, остановившийся аккурат у черты, едва тронул ту лапой, и шумно, тяжело фыркнул. А следом вместо него на траве стоял уже знакомый старец, качающий головой:
— Вот и всё, дочка. Дальше мне дороги нет.
— Понимаю, — вздохнула я в ответ и тяжко, уставшим телом, соскользнула со спины Воплощенного Зверя. — Сама туда идти не хочу.
— Тебе и не обязательно, — даже глазом моргнуть не успела, как подле меня, как ни в чем не бывало, встал Волк уже в своем человеческом обличье. — Мне достаточно выйти за границу и позвать Дрейка. Останься пока здесь.
— Я останусь, — согласилась я, хоть и понимала, что малодушничаю. — Но лучше не ты зови, а портал ему открой. Сам говорил, только Дракон прожигает пространство. А здесь этого делать нельзя.
— Я предупрежу, — понимающе кивнул маг.
И вроде как попытался пересечь границу… но какая-то неведомая сила тут же швырнула его обратно!
— Волк!
— Я в порядке, — устояв каким-то чудом на ногах, маг поморщился, едва коснувшись груди. И вдруг усмехнулся хрипло и как-то многозначительно. — Кажется, у нас гости.
— Гости? — послышался жутковатый, скрипучий смех, и с той стороны, из-за покореженной, странно изогнутой, старой сосны шагнул низкорослый, неприятного вида старик. Или не старик? — Это вы, здесь гости. А хозяин — я.
Нет, не старик. Пожилой мужчина скорее. Коренастый, в темной, местами драной хламиде с капюшоном, с черной косматой бородой, через которую пробивались мухоморы, и кучерявым, темным посохом.
Леший!
— Здравствуй, хозяин леса, — подцепив Волка за руку, заставляя его отступить, сама наоборот, шагнула вперед, уважительно кланяясь. — Прости, что потревожили твой покой.