Кровавая Ведьма
Шрифт:
Но, похоже, волновалась напрасно: он и кончиком когтя ее не тронул. Да, бросился, да, зарычал, сверкая своими жуткими глазами, вздыбив черную шерсть на загривке. Но и этого хватило, чтобы Яга, взвизгнув от испуга, шуганулась назад, запнулась о свои же ноги, и шмякнулась на землю, зажимая уши ладошками.
Выроненный на траву амулет затрясся, и магов тут же раскидало в разные стороны!
А на поляне, грозно уперев руки в бока, стояла злая и грозная, как тысяча волколаков, сама Верховная ведьма…
—
В том, что касалось ее любимой и единственной правнучки, Верховная становилась беспощадной.
Досталось от заклятья даже бедной избушке, но та покорно промолчала, обронив лишь парочку золотистых перьев. Уж кому, как ей не знать, насколько Купава Ратиборовна скора на расправу?
— Бабушка! — тут же уловив перемены, радостно улыбнулась Ядвига, подскакивая с травы, как ни в чем не бывало. Вот поганка, а? Чего, спрашивается, от страха визжала? Или она больше от неожиданности?
В любом случае, судя по сурово сведенным бровям, стало ясно, что теперь первой уши надерут Яге.
Купава Ратиборовна разменяла ни одну сотню лет и была, не соврать, старше всей Воплощенной пятерки, хоть и выглядела едва ли на сорок. Крепкая телом и душой, статная, фигуристая, обычно с толстой медной косой с частыми нитями седины, она с первого взгляда вызывала уважение и некий трепет. А уж длинное черное платье, нежно драпирующее ее фигуру сейчас, и вовсе, заставляло тихонько дрожать. И было, от чего!
Простоволосая, без венца и поневы, лишь с венком из трав в волосах, босоногая, без украшений… Кажись, мы ее с какого-то ритуала дернули!
— Не поняла, — медленно переводя взгляд пронзительных зеленых глаз с правнучки на меня, и на поднимающихся (к слову, не очень добрых) имперских магов, старшая ведьма нехорошо прищурилась. — Это как понимать, девочки?
Я едва не вздрогнула. Ух, как будто нам снова по пятнадцать, и мы снова невесть чего учудили!
Но… сейчас не до того, верно?
Наверное, это поняла и Яга, потому как подле Верховной она оказалась первой. И мягко, но непреклонно взяла ту за руку, не испугавшись ответного взгляда:
— Я потом всё расскажу, бабуль. Но сейчас не мой черед. Пришла пора тебе нам поведать свою историю. Доминичка почти всё узнала сама. Не хватает лишь твоей части. Не мучай ее более, прошу.
Ни одна мышца на лице Верховной не дрогнула. Но я слышала, как поменялся ее голос:
— Не собираюсь я ни о чем разговаривать. Свое дело я сделала, как и обещала. Дальше — сами!
— Да, вы обещали моей бабушке позаботиться обо мне, если что-то случится, — остановив Волка, собирающегося что-то сказать, взглядом,
Взгляд верховной потемнел сразу. О, я знала этот взгляд, и какие кары он сулил и мне, и окружающим! Но что до того сейчас? Я просто устала бояться. И ее, и всех остальных тоже.
— Я знаю, что вы были подругами, как мы с Ядвигой, — видя, что Верховная не отвечает, я кивнула на ее единственную правнучку, сироту, сейчас вцепившуюся в бабушкину руку. И вдруг всё поняла. — Чем вас наказал ваш дар за первую часть клятвы, вами нарушенной?
На границе двух империй внезапно поднялся ветер. Не сильный, но пронизывающий, острый… ледяной. И даже небо как будто бы потемнело.
— Ба? — непонимающе моргнула Ядвига, тоже почувствовавшая отголоски магии Верховной. — О чем она? Какое наказание?
— Ты всё поняла, верно? — не отвечая правнучке, сухо спросила у меня старшая ведьма. — Как давно?
— Только что, — не стала отрицать я, пожимая плечами. — Я много не знаю о прошлом, но я знаю вас. И многое вижу. Мне самой сказать?
— Не нужно, — едва поморщилась ведьма. Огляделась еще раз, и вздохнула, внезапно поведя плечами — как будто на них внезапно свалилась непомерная тяжесть. — Идемте в избу, не с руки здесь лясы точить. Похоже, действительно настала пора нам поговорить.
От разговоров по душам и о прошлом в последнее время меня стало изрядно тошнить. Но что делать? Пришлось идти, причем всем сразу. Магов, конечно, вроде как не приглашали, но и не выгоняли. Только избушка как-то нервно встрепенулась и попыталась что-то протестующе прочирикать, но получила нагоняй от Яги и угомонилась.
Спустя пару минут мы с ведьмами уже сидели за столом, устланным той же скатеркой с обережной вышивкой, а Дрейк и Волк хмуро подпирали печку, оставаясь как будто в тени. Но и это не помогло: я едва ль не впервые увидала, как нервничала Верховная ведьма нашей Школы. Даже окно распахнула, чтобы свежего воздуха впустить, и уселась обратно на стул, разглаживая птиц на скатерти.
Ядвига, беззвучно покачав головой, принялась хлопотать в кухоньке, очевидно заваривая успокаивающий отвар.
— Итак, как много вы успели узнать? — наконец, решилась спросить Верховная.
Я лишь пожала плечами, понимая, что если сейчас начну говорить, получу только новую порцию боли. И вовсе даже не душевной!
— Узнали, что проклятье наложила Амелисса, — скупо ответил за меня Волк, складывая на груди руки. И выглядел он странно недобрым в этот момент. Нет, он и раньше людей недолюбливал, но сегодня на ведьму глядел прям как-то особенно. — Из-за ритуала, который забирает силу ведьм.