Кровавое Благодаренье
Шрифт:
А всё мои «микроскопические воздействия»…
Да, в Кремле удовлетворенно бурчат: «Адекватно, Миша!», а мне каково? Случались моменты, когда по спине мурашки стадами бегали — я понимал, что очень легко и просто могу устроить человечеству Судный день. С утра, после ядерной ночи…
«Только бы Кеннеди сдружился с Синти!» — длинно вздохнулось мне.
И всё будет хорошо, даже лучше. А до Конвента еще целая декада…
Жернова истории мелют медленно.
Воскресенье, 21 апреля. Раннее
Вирджиния, Чесапикский залив
Субботним вечером я в шутку посоветовал Руте премировать Монтану Рольфа еще одним пулеметом, а она серьезно кивнула.
И впрямь, ничего смешного — лесовик вывел нас прямехонько к интерстейту-64, но и тут не бросил. Проехал с нами вместе по Западной Вирджинии, всю Вирджинию, считай, пересек, и помахал нам на прощанье с берега Йорка — речушки, впадавшей в Чесапик.
И где бы мы ночевали без пригляда старого охотника? В лесу? Или в поле? А Рольф, не доезжая Ричмонда, свернул к старому-престарому домине, чуть ли не семнадцатого века — там у него приятель жил, такой же древний, как сам Монтана.
Выспались хоть, а завтрак и вовсе отдельная песня. Хвалебная ода! Нежнейшее мясо, да бесподобный соус… М-м… А пончики?
В общем, махали мы старикану от души, реально сожалея о расставании. Чувствовали себя внуками, уезжающими от любимого деда.
На рассвете, когда тугое малиновое солнце зависло над мутным горизонтом, мы выехали к Чесапикскому заливу, к тому месту, где ширит устье Раппаханнок.
Дороги пустовали, лишь изредка проносились фуры, да разок нарисовался бэтээр морской пехоты. Он нам даже сигналил, приняв за своих, и Гилан заставил «Кугуара» вежливо гуднуть в ответ.
Вчера поверху кружили вертолеты, но сегодня и небо было чистым. И никого…
Тысячи людей эвакуировали, иные бежали сами, а самые упертые затаились — с оружием в руках сторожили свои дома, отстреливаясь от мародеров. Постап.
Оба бронеавтомобиля, глухо урча, выкатились на пляж — славное место для пикника. Недалекий берег за рекой зарос деревьями, а под ногами стелился белый песок, перемешанный с засохшими водорослями и сбивавшийся в мелкие дюны. Ветер шевелил пучки высокой травы, одинаково пробивавшейся и сквозь песок, и сквозь мелкую воду.
— Ждем, — вытолкнула Шимшони, присаживаясь на обкатанный валун.
Видов устроился рядом с ней, и женщина демонстративно прислонилась к мужскому плечу. Амир помрачнел, и отвернулся.
— Как в кино про шпионов… — пробормотал Боярский, зачарованно глядя на залив, блещущий алыми высверками. — Субмарина, да еще под боком у Второго флота…
— Подплав поседеет! — фыркнул Харатьян. — Залив-то мелкий совсем. Хорошо, если метров сорок глубины…
— Подлодка класса «Долфин» не шире семи метров, — вступила Рута, — ей хватит.
Поразительно, но именно сейчас, в напряженнейший, казалось бы, момент ожидания, мы расслабились — разомлели на ласковом солнце, под теплым просоленным ветерком. Оттого и не сразу услышали низкое жужжание моторов.
Я обернулся
А мы, как назло, скучились на самом бережку, и некому навести пулеметы «Кугуаров» — все тут, в машинах ни души! Наверное, Рута подумала о том же — она жутко покраснела, злясь на себя. Схватилась за рукоятку пистолета, торчавшую из кобуры, но полтора десятка бандосов дружно заклацали затворами.
— Death to the whites! — грянул сиплый, испитой голос, и черные глотки победно взревели.
«Это есть наш последний и решительный бой…» — промелькнуло в мыслях.
Испытать страх я не успел — с фланга загоготал пулемет. Это Монтана Рольф картинно растопырился в своем джипе, и гвоздил неприятеля из дареного ручника. Дед скалился от напряга и мрачного удовлетворения, а жилистые коричневые руки крепко удерживали трясущийся РПК.
Черное воинство с воплями разбегалось, бросая оружие или стреляя куда попало — под ноги, в воду, в небо — дергаясь, падая, корчась… Классика!
Спецназ мигом добавил изо всех стволов, и даже перестарался чуток — у пары рамчатых «багги» лопнули бензобаки, брызгаясь веселым оранжевым пламенем.
— Прекратить огонь! — крикнула Рута. — Амир, контроль.
— Да, гэвэрэт, — буркнул верзила. Сверкнул глазами — и неожиданно поманил Олега. Шимшони промолчала, а Видов с готовностью шагнул за фельдфебелем, выщелкивая автомат на одиночный. Спецназ многозначительно переглянулся.
«Олежа сдает экзамен», — мои губы повело в кривую усмешку.
Сухо треснул выстрел. Второй. Третий. Дуплетом…
Весело скалясь и отирая свободную руку о джинсу, приблизился Монтана.
— С вас патроны, хе-хе…
Дюжие «внучата» захохотали, хлопая «дедушку» по плечам, а Шимшони, все еще розовая от смущения, царским жестом указала на «Кугуары»:
— Оба твои!
Рольф крякнул, и радостно потер ладоши.
— Я этих случайно заметил! — излагал он, оживясь. — Смотрю — гонят! Ну, я свернул в лесок, пропустил черноту, а сам за ними пристроился. Узнал, понимаешь, зеленую «багги» — это на ней тогда разведчики заявились! Ну, когда я отоваривался… Ага… Ну вот, поспел, вроде…
— Был бы орден, — с чувством сказала фёрст-лейтенантка, — нацепила б тебе!
— Да ладно! — хихикнул старик. — Мне и «Кугуаров» — за глаза…
Показался Амир. Огромный спецназовец что-то втолковывал бледному Олегу, а тот кивал с готовностью первоклашки.
— Хм… Только как же я оба… — Монтана заскреб в седых лохмах, глядя на бронеавтомобили. — Не бросать же второй!
— Я поведу, — наметил улыбку Чак. — Нам по дороге.
— Краснокожий брат мой! — ухмыльнулся Рольф, топорща усы. Голубые бусинки лукаво разгорелись в прищуре. — Тут еще кое-кто до вас! Во-он там…