Кровавое дело
Шрифт:
— Да, хочу! Приказывай, я повинуюсь… но не компрометируй свою будущность.
— Я медик, — возразил Пароли, — и знаю различные средства.
— Что надо делать?
— Не выходить из комнаты. Сильное волнение, перенесенное тобой у следователя, послужит нам на пользу; мы укажем на него как на причину твоей болезни. Ляг в постель и притворись нездоровой.
— А потом?
— Ты выпьешь приготовленное мною питье. Не заботься больше не о чем — скоро мы будем счастливы.
— Анджело, я верю тебе
С этими словами губы Сесиль и Пароли слились в долгом поцелуе…
Итальянец хотел уйти, но приостановился в раздумье.
— Кроме свидания с Анжель, ничего не произошло у судебного следователя? — спросил он.
— Да, я совсем забыла тебе передать… Нотариус, хранящий завещание моего отца, прочел его вслух в присутствии Анжель Бернье и ее дочери.
— А, так и дочь ее была там! — воскликнул с живостью Пароли.
— Да. Она мне показалась очень больной, почти умирающей; с трудом держится на ногах, а ходить совсем не может без посторонней помощи.
— С какой целью читали завещание?
— Не знаю и даже догадаться не могу! Мне кажется, если докажут виновность Анжель Бернье, то ни мать, ни дочь не воспользуются наследством…
— Ошибаешься!
— Как так?
— Мать, как недостойная, не может наследовать, это правда, но лишение не простирается на детей. Закон точен, и в статье 730 значится, что дети не лишаются права наследства за преступление отца или матери.
— Так, значит, несмотря ни на что, значительная часть капитала, принадлежащего мне по праву, перейдет к незаконной дочери этой негодяйки?
— Да, если только…
— Что?…
— Она не умрет.
— Это может случиться с минуты на минуту, потому что она еле дышит.
— Милая Сесиль, верьте мне! Поступите так, как я велел: притворитесь больной, лягте в постель, и все пойдет хорошо.
Пароли поцеловал Сесиль в лоб и ушел. Бригитта прибирала в квартире, когда молодая девушка ее позвала.
— Бедняжка Бригитта, мне нездоровится, и я боюсь совсем расхвораться, — сказала Сесиль.
— Захворать? — вскричала с огорчением верная служанка. — Но господин доктор только что вышел отсюда! Он обеспокоен?
— Да, он велел мне лечь в постель, и я должна исполнить его совет.
— Ах, Боже мой, Боже мой!
— Он, однако, надеется, что нет опасности, — сказала Сесиль. — Раздень меня.
Через десять минут по возвращении доктора в кабинет оружейник и Пароли беседовали с глазу на глаз. Луиджи давал отчет о происшествиях дня.
— Придумал ли ты, как избавиться от девочки? — спросил Анджело.
— Да, только нет никакой возможности действовать одному.
— Чтобы не было помощников! — с живостью произнес доктор. — Я доверяю только тебе и вовсе не желаю посвящать кого бы то ни было в мои дела.
— В таком случае сами помогите.
—
— Прежде всего увезти девочку с улицы Дам…
— Куда?
— В какое-нибудь отдаленное, пустынное место, в неизвестный дом…
— Так необходима карета?
— Конечно!
— Кучер станет опасным свидетелем.
— Можно это устроить иначе.
— Каким образом?
— Да очень просто: купив лошадь и карету. Позволите распорядиться по моему усмотрению?
— Да, ив деньгах недостатка не будет. У тебя есть на примете дом?
— Нет, но я скоро найду.
— Что там произойдет?
— Мне кажется, вы сами должны знать, так зачем же и спрашивать? Объяснение подобного рода вовсе не шуточное дело.
— Но, как бы ни было пусто и уединенно место, кто-нибудь может невзначай заметить приход и уход. Это досадно…
— Это неизбежно. Невозможно заманить девочку на улицу иначе, как днем, и придется где-нибудь дождаться ночи… В сумерки она не поверит, и все мои приготовления пропадут даром.
— Придумал ли ты предлог, чтобы выманить ее из дома?
— Да.
— Но вдруг она закричит, позовет на помощь?
— Нас будет двое, чтобы зажать ей рот.
Пароли задрожал.
— Мне! Показаться ей! — прошептал он.
— Что же вам от этого сделается, ведь вы уверены, что она вас больше не увидит?
— Сколько денег тебе нужно?
— Да пока у меня довольно, потом сочтемся. Предупреждаю, что мы будем «работать» не в этой одежде, а наденем какие-нибудь фантастические костюмы; но отсюда невозможно выйти переряженными, так придется найти в Париже удобное местечко…
— У меня есть…
— Где?
— На улице де Курсель.
— В двух шагах от Батиньоля. Превосходно! Я сейчас займусь поисками дома, куда мы свезем девочку, и надеюсь все закончить через три дня, может быть, даже раньше.
— Да, скажи-ка мне…
— Что прикажете?
— Ты мне говорил, что по обязанности проводишь вечера за кулисами театра Батиньоль?
— Да.
— Знаешь ты молоденькую актрису этого театра по фамилии Дортиль?
— Отлично знаю. Она замечательно красива, но таланта ни на грош. Она ingenu, но претендует на первые роли: о, это тонкая плутовка! В настоящее время она гастролирует в провинции, ее мать — консьержка.
— Да, она служит в том доме, где я снимаю квартиру на всякий случай.
— Это ничего не значит, она меня вовсе не знает!
Луиджи ушел, а Пароли открыл маленький шкаф, откуда несколько дней назад вынимал лекарство для оружейника. Он взял с одной из полок пустой пузырек и поставил его на письменный стол, потом, подумав, направился к книжному шкафу и выбрал одну из книг, в чтение которой и погрузился.