Кровавое копье
Шрифт:
— Я больше не твоя малышка Катерина! Хватит! Исполни свой долг. Встань рядом со мной, как встает отец рядом с дочерью. Скажи мне, где он!
— Я не знал, что он собирается причинить тебе вред!
— Мы говорим о первом или о втором случае, когда он решил убить меня? Он был там? Он следил за нами в Цюрихе, когда мы с тобой говорили? Шпионил за мной?
— Позволь мне поговорить с ним. Если ты согласишься на это…
Кейт покачала головой.
— Нет. Ни за что. Его слово — его клятва — хуже, чем ничего! Просто скажи, где я могу найти его, и мы квиты. Поверь, я больше никогда ни о чем тебя не попрошу.
Старик молча стоял перед ней. Кейт подумала, что он похож на человека, замершего на распутье.
— Чего
В ответ на оскорбления глаза старика потемнели, его взгляд стал холодным.
— Это все?
— Нет. Разговор не закончится, пока ты не скажешь мне, где он!
— Ты мне угрожаешь?
— А ты действительно готов покрывать человека, который убивает своих друзей? Хочешь знать, почему я до сих пор жива? Потому что Роберт чересчур жаден. Он мог убить меня и покончить со всеми своими проблемами, но прельстился деньгами Джека Фаррелла. Просто не удержался. Он тебе об этом рассказал? Как убил своего кузена, чтобы получить полмиллиона долларов?
— Это неправда! Джек…
— Джек Фаррелл мертв. Ты не знал? Ты думал, он сбежал и где-то прячется? Позволь, я расскажу тебе правду про твоего друга, милого Роберта Кеньона. Если он решил, что ему все сходит с рук, он и за твоими денежками тоже может начать охотиться.
Бартоли промолчал. Кейт продолжила:
— Знаешь, что я думаю? Тебе хочется сказать мне, где он. Я думаю, Роберт тебя разочаровал — своим предательством, своей алчностью, своими попытками убить меня. Думаю, тебе даже забавно — как это Роберту не удалось убрать меня в Гамбурге. Я думаю, что ты верен ему ради какой-то клятвы, которая когда-то для тебя много значила, а теперь уже не значит ничего. Я думаю, что ты втайне ненавидишь и его, и свой обет!
Не сказав ни слова, Джанкарло развернулся и ушел.
Кейт встала у окна, чтобы крестный увидел ее, когда будет выходить из гостиницы. В тот момент, когда он появился, телохранитель и шофер вытянулись в струнку. Кейт провожала глазами высокого, поджарого старика.
Охранник открыл заднюю дверцу «мерседеса» и встал рядом. Прежде чем сесть в машину, Джанкарло снял пальто и аккуратно сложил. При этом он обвел взглядом площадь. Ожидал снайперской пули с крыши или давал сигнал своим людям? Кейт не догадывалась, что на уме у Бартоли, и со странной опустошенностью поняла, что уже никогда не узнает. Его любовь, как и любовь Роберта, была фальшивой.
Старик сел на заднее сиденье, а телохранитель — на переднее, рядом с водителем. Несколько секунд царила тишина. Но потом Джанкарло все же устремил взгляд на окно, у которого стояла Кейт. Их взгляды на долю мгновения встретились, и машина тронулась с места.
Кейт смотрела на крыши домов, на аллеи. В деревне по-прежнему было тихо. Через несколько минут, уверившись в том, что крестный отец действительно уехал, Кейт подумала, что ее мнение о том, что Джанкарло хоть чуть-чуть ее любит, было ошибочным, как и все прочие ее суждения. Она уже решила позвонить Итану и Мэллою, которые ждали ее возвращения у подножия горы, когда гостиничный телефон вдруг ожил.
— Да? — ответила Кейт.
— Я подумал, — сказал ей Джанкарло. — Ты много лет не бывала у меня на ферме на Майорке. Может, заскочишь туда на денек-другой подлечить ногу? Только постарайся приехать до понедельника. Похоже, потом погода может испортиться.
— Спасибо, — прошептала Кейт.
— Будь осторожна.
Майорка, Испания
Суббота, 15 марта 2008 года
Остров
Это был патриархальный мирок. Фермеры останавливали свои грузовички, чтобы потолковать с соседями. Тут шла неторопливая тихая жизнь, очень похожая на ту, какая была здесь в ту пору, когда отец Джанкарло Бартоли выстроил большой дом на высоком плато, над террасами оливковых деревьев.
Роберту Кеньону эта ферма никогда не нравилась. Тут было слишком тихо и уединенно. Когда в юности они приезжали сюда с Лукой Бартоли, они устраивали вечеринки, чтобы скрасить жизнь. Впервые приехав на эту ферму в новом качестве и расставшись с прошлым, Дэвид Карлайл понял, что так нравится здесь Джанкарло. Вскоре он взял эту собственность в аренду у одной из компаний Бартоли. В последние несколько лет он проводил тут столько времени, сколько мог себе позволить. Ферма была безопасным местом. Здесь можно не бояться случайных встреч с кем-то из прежней жизни, не нужно менять паспорта, пересекать границу. Если сосед не пройдет мимо ворот ровно в десять утра в одну сторону, а в обратную — в одиннадцать, то это событие. Вино тут превосходное. Скалистые горы манят к себе, а зной даже весной выжигает страхи, которые грызут любого беглеца.
В данный момент уединенная жизнь на ферме была не просто роскошью. Елена Чернова пропала. Последний раз она выходила на связь, когда гналась за Мэллоем, и теперь на ум Карлайлу приходило только одно: ее допрашивают в полиции. Глупо думать, что человек может устоять и не расколоться на допросе. Все в конце концов ломаются, все! В такой ситуации отсчет выдержки идет на часы.
Псевдоним Черновой, Кристина Фоулькес, вскроется. А когда это случится, полиция пожелает побеседовать с каждым из паладинов. Все станут говорить, что им ничего не известно о причастности Черновой, но встречи со следователями им не избежать. Со времени гибели Роберта Кеньона паладины старательно избегали публичных встреч с Дэвидом Карлайлом и Кристиной Фоулькес, а на ежегодные встречи посылали своих представителей. Они будут клясться — и никто не докажет обратного, — что не имеют понятия о том, что Фоулькес на самом деле Чернова, а Дэвид Карлайл в действительности Роберт Кеньон, воскресший из мертвых. А вот Карлайл, с другой стороны, не выдержал бы даже поверхностного допроса. Ему пришлось бы отказаться от подложного имени и все начать заново. Большая часть его капиталов в безопасности. Он уже перевел деньги в банки, которые ни за что не сдадут его без боя. Но неликвидными активами — около пятидесяти миллионов фунтов вложено в недвижимость — придется пожертвовать. Такова цена бизнеса.
Лука должен был прилететь на Майорку в понедельник и привезти три фальшивых паспорта. Осталось ждать менее сорока восьми часов. Даже если Чернова расколется быстро, что маловероятно, времени ему должно хватить. Конечно, Карлайл ни в чем не был уверен. Чернова могла пойти на сделку. Ради того, чтобы ей предоставили одиночную камеру с окном, она скажет полиции, где его искать. Но все же безопаснее было ждать здесь, чем пытаться пересечь границу. Его нынешние псевдонимы, возможно, засвечены. Даже с новыми паспортами было чего опасаться. Номера телефонов, конспиративные квартиры, которым он раньше доверял, теперь могли превратиться в ловушки. Не исключено, что его друзья и осведомители под надзором или готовы выдать его ради собственной свободы. Практически любой из его знакомых стал потенциально опасен. Так что дело было не в том, чтобы в очередной раз сменить имя. Придется все начинать сначала.