Кровавое наследство
Шрифт:
Из дверей туалета с лазерным пистолетом в руке вышел некто в черном. Это был подосланный убийца. Взглянул на Кандэйс, потом перевел взгляд на Джастина. Коротко рассмеялся:
– Романо приказала первой убить ее, чтобы ты мог убедиться в собственной глупости и неспособности защитить даже собственную жену.
Он повел стволом в сторону Алларда – по-видимому, намеревался ранить его и тем самым вывести из строя, однако Джастин успел отскочить вправо. На ходу повернул кисть протеза – там что-то щелкнуло. Полетела в сторону оторвавшаяся запонка. Следом Джастин навел руку на убийцу – луч лазера ударил того в грудь. Тут же запылал черный маскировочный комбинезон, задымилась маска, надетая на голову. Уже падая, убийца успел выстрелить
Красный луч задел шею Алларда – страшная боль пронзила горло. Он еще сумел сделать несколько шагов вперед, затем опустился на колени возле жены. Правой рукой зажал рану на шее, тут же из-под пальцев закапала кровь. Одна мысль билась в голове: что с Кандэйс? Жена лежала недвижимо. Он попытался добраться до столика, где лежал визиофон. Мелькнула мысль, что не успеет. Сил не хватит! Тогда он опустился на пол, поднял вверх протез и мысленно нажал на спуск. Лазерный луч ударил в потолок, прожигая броневые листы, которыми было обшито консульство. Когда заряд кончился, он еще что-то соображал. Увидел чье-то лицо, попытался протянуть руку. Затем пришла тьма...
XLII
Таираканские равнины, Люсьен
Синдикат Драконов
5 января 3052 года
У Шина живот свело, когда пилот вертолета начал закладывать немыслимые виражи. Он взлетел вверх, потом круто бросил машину вниз... Наконец Йодама не выдержал – решил потребовать объяснений. В следующую секунду две ракеты мелькнули за окном кабины. Вертолет прорезал их дымные хвосты. Потом снаряды ударили в землю.
Пилот дернулся и, отжав до отказа ручку, еще прибавил скорость.
– Истребитель кланов. Обнаружил нас...
– Мы сможем уйти от него? – спросил Шин.
– Если не сможем, будем гнить... – Пилот выразительно потыкал большим пальцем в землю.
Затем пилот потыкал большим пальцем в сторону салона:
– Стрелка не хватает. На двенадцати с половиной миллиметровую пушку... Если смогу, дам тебе возможность пристреляться.
Шин бросился к тому месту, где сидел второй пилот, и вытащил из-за спинки кресла снаряжение для стрелка. Затем принялся размонтировать пушку. Сначала отсоединил магазин и вытащил сам станок, поволок его в салон – здесь у отодвигаемой двери было оборудовано гнездо для стрельбы. Шин наконец установил само орудие, которое представляло собой ствол, торчащий из объемистого зарядного барабана. В это время Ашаи отодвинул дверь в сторону, и перед Шином сразу под ногами открылась земля. Сектор обстрела из этого положения составлял 170 градусов. Солдаты под командованием Ашаи начали перетаскивать и крепить в посадочные места кассету со снарядами, тянуть подающую ленту, подключать электропитание. Люди действовали торопливо, постоянно поглядывая в небо, где вражеский истребитель заходил на новый круг. Лица у них были белые-белые...
Шин взобрался в кресло, натянул и подключил шлем стрелка. Солдаты и Ашаи закрепили ремни безопасности – без них он бы моментально вывалился из вертолета. На экране шлема засветилась первая метка, свидетельствующая о том, что лазерное наведение и прицеливание заработало. Тут же в поле зрения всплыло перекрестие, в центре его посвечивало алое колечко. Когда прицел захватывал цель, оно начинало пульсировать. Собственно система была такая же, как и на боевых роботах, но в отличие от его «Феникса-ястреба» в вертолете он должен был наводить пушку вручную.
– Готово, Хансон– сан ! – крикнул он в микрофон.
– Хай, шо-са. Сейчас дам возможность пристреляться...
Летчик внезапно затормозил, затем снова дал газ и, развернув машину, погнал ее боком. Шина так начало швырять, что он едва справился с подступившей тошнотой. Только сцепив зубы, схватившись за ручки пушки, сумел овладеть
Грохот, наполнивший салон, перекрыл рев авиационного двигателя. Во все стороны полетели стреляные гильзы. Шесть стволов вращались в барабане, каждый из них в определенном положении заряжался, производил выстрел, выбрасывал гильзу. Темп стрельбы составлял пятьдесят выстрелов в секунду. И это при калибре в двенадцать с половиной миллиметров.
Не более чем на секунду Шину удалось поймать самолет противника, но он выпустил в него всю кассету. Больше сил не хватило удерживать пушку. Наконец отжал педали... В голове послышался странный гулкий звон.
Аэрокосмический истребитель кланов неожиданно клюнул носом и взорвался.
Все, кто был в кабине – Ашаи, оба солдата, сам Йодама, – разинули рты от удивления, однако в следующее мгновение перед ними пролетел черно-красный истребитель из состава авиационной поддержки Гончих Келла и Волчьих Драгун. Именно он достал врага самонаводящейся ракетой. Обломки все еще падали на землю. Вертолет, взяв прежний курс, помчался в сторону столицы.
Шин стащил с головы шлем, и вновь огромное поле битвы открылось перед ним. Позиция для наблюдения у него теперь была лучше не придумаешь. Дымчатые Ягуары легко удерживали своих противников на дистанции и отвечали на огонь постольку, поскольку те нападали на них. Огонь роботов Синдиката был слабым, плохо организованным, словно высшее командование смирилось с тем, что им вряд ли удастся остановить эту нахлынувшую лавину брони и огня. Новые Коты, являвшиеся острием этого стратегического тарана, уже глубоко врезались в оборону Драконов. Шин с горечью отметил про себя: если сказать, что оборона прорвана, это будет недалеко от истины.
Хотя, возможно, он и поторопился с таким выводом. Голова колонны кланов уже в лобовую столкнулась с Волчьими Драгунами и Гончими Келла. Один полк Драгун перекрыл главную дорогу, ведущую к столице, вдоль которой намечалось главное направление атаки кланов – теперь их замысел определился в полной мере. Два батальона Гончих Келла заняли господствующие высоты по обе стороны от стратегического шоссе. Это была первая линия обороны наемников. За нею в той же конфигурации стояли еще три усиленных батальона. Еще один батальон Драгун и батальон Гончих были выведены во фронтовой резерв.
Само поле битвы, особенно на направлении главного удара, представляло собой страшную картину. Сожженная, почерневшая земля, срытые почти до подошвы в результате бомбовых и ракетных ударов холмы, густые клубы дыма – тут и там мелькали и слепили вспышки, грохотали разрывы. Это детонировали боеприпасы в горящих роботах. Разноцветные лучи боевых лазеров, вереницы трассирующих зарядов рассекали воздушное пространство. Мелькали серебристые шары, пущенные из магнитных карабинов, голубоватые молнии протонных пушек вспарывали броню. Небо над головой было исчерчено конденсирующими следами, которые оставляли пролетающие самолеты, – оттуда то и дело срывались сбитые летательные аппараты и, оставляя длинные дымные шлейфы, падали в это крошево огня. Но самым омрачающим душу и разум зрелищем были взрывы ядерных двигателей, где реакция выходила из-под контроля. В таких случаях брюхо робота разбухало, лопалось, и на месте машины возникал голубовато-стальной шар, распадавшийся на отдельные лепестки. Следом перепонки закладывало от нестерпимого, протяжного, как вздох, грохота, который сотрясал окрестности.