Кровавое наследство

Стэкпол Майкл А.

– Я высоко ценю вашу заботу, Ульрик. Только мне непонятно, чем моя скромная особа заинтересовала вас. Какое вам дело до отдельного водителя боевого робота, пусть даже и в полковничьем звании?

– Почему только к тебе? К Фелану тоже. Ты, должно быть, удивишься, узнав причину. – Хан скрестил руки на груди. – Боюсь, мои политические противники приложат все силы, чтобы не допустить тебя к испытаниям на подтверждение звания воина. Начнут кричать – в таком возрасте! Это вызов обычаям предков!.. Этого нельзя дотаскать! Конечно, если ты провалишься,

я отвечу, что разрешение исключительно из уважения к твоим прежним заслугам.

– Удобная позиция!

Хан не обратил на ее реплику никакого внимания.

– Но это слабая позиция. А вот твоя победа – это да-а! Твоя победа позволит продемонстрировать ущербность и недальновидность старых взглядов. Если ты, конечно, выдержишь испытания. Ответ на этот вопрос имеет принципиальное значение. Могу ли я поставить на тебя? Если нет, будем искать другие варианты.

Голос Хана чуть смягчился, и все равно Наташа не могла отделаться от ощущения, словно предводитель рода рассматривает ее как бы через электронный микроскоп. Как какую-нибудь букашку. Холодно, отстраненно...

– Тебе идет роль Хана, Ульрик. Ты накрепко сжился с ней. Род Керенских может гордиться тобой.

– В твоих устах эта похвала мне особенно дорога. Итак, Черная Вдова еще на что-нибудь годится?

Глаза у Наташи сузились, она бросила убийственный взгляд на Хана, но тот словно ничего не заметил.

– Вы, надеюсь, слышали, – раздельно сказала она, – Черная Вдова – это паучиха. После спаривания она убивает своих самцов. Сама растит потомство. – Наташа включила мониторы, обозревающие поле сражения, и ткнула пальцем в один из них. – Вот взгляните... Ранна, например... Очень хороша. Другие мало чем уступают ей. Их умение обращаться с машинами куда выше, чем у солдат Внутренней Сферы.

– Ты не ответила на мой вопрос.

«Всегда неумолим. Всегда добивается того, чего хочет. Настоящий Хан!» – Наташа встряхнула головой, сказала вслух:

– Я не увиливаю, я просто обдумываю ответ. Наблюдая за ними со стороны, я могу судить об их возможностях только как зритель. Я не могу сказать, как они поведут себя в реальном сражении со мной. А вы меня как раз об этом и спрашиваете. Смогу ли я пересилить их? Кто может ответить на подобный вопрос! Я бы сама хотела знать его.

– Значит, тебе не хватает данных, чтобы ответить наверняка, квиафф?

– Конечно.

Тут ей пришло в голову, что быстрота реакции, молодость, повышенное содержание адреналина в крови – это хорошо. Но и опыт кое-что значит. Тем более такой богатый, как у нее.

Она улыбнулась:

– Не беспокойтесь, Хан. Я выдержу испытания. «Или умру...»

XI

Штаб-квартира Волчьих Драгун

Аутрич, Маршрут Сарна

Федеративное Содружество

6 апреля 3051 года

Мать

погладила Кая по плечу, по лоснящейся материи, из которой был сшит его офицерский френч. Тот в ответ улыбнулся:

– Не беспокойся, мама. Все будет хорошо.

Кандэйс провела ладонью по руке сына – от плеча до самой кисти, коснулась пальцев. Глаза ее стали печальны.

– Ты убеждаешь меня, что это пустяки, но я-то знаю твою любезную тетушку. Она на все способна! Потом отмолит... Так всю жизнь говорила: не согрешишь – не покаешься. Подобных ей ханжей свет не видывал. Ведь это именно она настояла, чтобы перед началом Совета тебя вызвали и допросили как свидетеля. Боюсь, она прячет какую-то дохлую кошку в своем рукаве. То-то она ведет себя так смело.

Джастин похлопал жену по плечу здоровой рукой.

– Любимая, не пытайся приписать глупости какие-то зловещие, далеко идущие планы.

Все трое Аллардов Ляо засмеялись. Кай очень любил такие моменты, когда его родители были рядом и с такой любовью смотрели друг на друга. Вроде бы уже не мальчик, офицер, взрослый человек, а ничего с собой поделать не мог – разве что скрыть умиление. Весь этот съезд, бесконечные учебные занятия оставляли мало времени для отдыха, поэтому особенно дорогими казались ему эти минуты.

Кай взял руки матери, легонько зажал между ладоней, погладил пальцы и повторил:

– Не беспокойся. Я готов ко всему, что Романо прячет за пазухой. Я доверяю полковнику Вульфу, он досконально во всем разберется, – а про себя он добавил: «Я вас не опозорю».

Потом лукаво глянул на отца и добавил:

– Между прочим, папа всегда сможет застрелить ее. Аллард фыркнул от смеха, затем покачал головой:

– Слава Богу, ты наконец понял, почему я всегда сажусь слева от твоей матери. Чтобы она не смогла схватить и удержать мою левую руку.

– Все это не так смешно, как вам кажется. – Глаза у Кандэйс вспыхнули. – С точки зрения умения воевать Романо, возможно, совершенная импотентка, но она далеко не глупа. И не бессильна... Я уверяю вас, что она одна из самых опасных женщин нашего времени.

Взгляд ее серых глаз остановился на металлическом протезе мужа.

– Мне бы очень не хотелось задевать ее. Никогда – ни сейчас, ни потом... Но если она поднимет руку на кого-нибудь из вас, ничто, даже сама смерть, не удержит меня от мщения.

Кай почувствовал, как резко изменилось настроение отца.

– Уже вечер, дорогая, самое время для клятв и обетов. В любом случае я готов разделить с тобой судьбу.

Он крепко обнял ее и повел к выходу. Она покорно двинулась за ним.

– Увидимся на Совете, Кай, – сказал отец. – Оставайся самим собой, и все будет в порядке. Ты нам очень дорог, Кай. Не знаю, есть ли во Внутренней Сфере родители, которые могли бы так гордиться сыном.

Кай одернул френч и устроился в кресле на подиуме, рядом с полковником Вульфом. Тот занял место председательствующего. Вид у него был хмурый.