Кровавые ангелы
Шрифт:
Именно эти космодесантники первыми столкнулись с группой оборванных и истощенных мужчин в центре летного поля. Их, мычащих, бормочущих и ковыляющих по кругу, обнаружил скаут-новичок. Рты и веки людей оказались зашитыми, а между собой их связывала своеобразная цепь с остро заточенными звеньями.
— Кто это? — спросил скаут у своего командира, сержанта с суровым лицом.
Бормотание стало громче.
Сержант бросил взгляд через плечо на отстреливающихся Кровавых Ангелов. Задерживать отступление из-за кучки полоумных гражданских он не мог — на это не было времени. Шагнув ближе, Кровавый Ангел рассмотрел людей. Их было
— Еретики, — проворчал сержант, и все воины вокруг него подняли свое оружие.
— Слушайте мою команду! Убить…
Однако космодесантники не услышали этой команды. Бормочущее мычание восьмерки сделалось таким громким, что заглушило голос сержанта.
Скаут, который первым обнаружил еретиков и теперь, не отрываясь, рассматривал их, не осознал, что произошло. Искры психической силы вспыхнули между людьми и образовали отвратительно сияющий шар. Восемь человек, с рождения скованных и помеченных психической магией Искавана, разом выпустили всю энергию своего разума. Этот неудержимый поток был единственной целью их существования, а сами люди — психическим оружием, заряженным неистовой мощью. Энергия электрической дугой перепрыгнула на раненых десантников, и они превратились в пепел. Однако смерть оказалась наилучшим выходом.
Сознание ближайших к этому месту Кровавых Ангелов, три четверти из которых уже пережили две атаки Несущих Слово, мгновенно расщепилось. Высшие мотивы и рассудок стерлись начисто. Осталась лишь неприкрытая, примитивная агрессия — мрачная суть освобожденной кровавой жажды. Братья, знавшие друг друга в течение многих столетий, соратники и товарищи, с чудовищной яростью набросились друг на друга. Сахиил и Корис, не попавшие в радиус воздействия пси-оружия, беспомощно наблюдали, как один Кровавый Ангел убивает другого Кровавого Ангела под одобрительные возгласы врага.
Покинув строй Несущих Слово, Искаван Ненавистный ревел, хохотал и вопил от наслаждения, обращаясь к небу.
— Вперед! — крикнул он своим воинам. — Возьмите порт!
— Там еще остались враги. Вы позволите им уйти? — спросил Танкред, слишком поздно сообразив, что эти слова можно истолковать как непочтительные.
— Я ничего подобного не думал. — Темный апостол взмахнул крозиусом. — Нет более желанной победы, чем победа над сломленным врагом. Мы будем гонять этих жалких негодяев, пока не останутся самые стойкие.
Губы Искавана раздвинулись, языки высунулись из-за частокола зубов.
— Этих, самых стойких, мы сохраним и заставим умолять о прекрасных пытках, которые так нравятся богам.
Танкред отбросил мысли о собственном мрачном пророчестве и всем своим видом дал понять, что разделяет мнение господина.
— Как прикажете.
Предатели ринулись напролом, шагая по мертвым телам.
К сумеркам до точки сбора добрался последний избежавший псайкерского воздействия космодесантник. Едва угасло слабое тепло дня, в груди Рафена похолодело, и на сердце легла тяжесть. Пока на окрестный пейзаж падали лучи света, они, казалось, приносили надежду. А теперь, во влажной темноте, под прикрытием купола резервуара измученные
Он присел возле Туркио, ремонтирующего броню клеевым герметиком. Рядом бдительный Аркио чистил свой болтер. Брат Рафена, час назад вернувшийся вместе с Алектусом из патруля, сообщил о страшном зрелище — он воочию смог увидеть, как предатели упивались победой. Ветер издалека приносил крики, их слышали все. Рафен узнал некоторые голоса.
— Мы снова ждем смерти. — Слова Туркио разнеслись замогильным эхом.
— Не в первый раз, — согласился Рафен, силясь скрыть сомнение. — Но мы победим. Мы — Кровавые Ангелы.
Возможно, при других обстоятельствах сказанного оказалось бы достаточно, но здесь и сейчас Туркио переглянулся с Рафеном и заметил в его глазах тень отчаяния.
— Я молюсь об этом, как должно, брат, иначе мы присоединимся к тем солдатам, чьи могилы сегодня топтали.
— Мы не умрем здесь, — безо всякого пыла отозвался Рафен.
Туркио почувствовал фальшь и отвернулся.
— Ты сам знаешь, что умрем. А когда эти животные спляшут на благословленных Троном костях, это станет нашим общим позором.
Аркио вскочил на ноги, и пылкость его слов удивила Рафена.
— Нет! — воскликнул Аркио раздраженно, и в его голосе прозвенел металл. — Позор — когда какой-нибудь Кровавый Ангел допускает возможность поражения от рук совращенных!
Он двинулся на Туркио и уперся в грудь космодесантника кулаком.
— В наших жилах течет кровь Сангвиния! Наша суть — в непокорности и чести. А ты говоришь так, будто в твоих жилах вода!
Приглушенные разговоры в лагере внезапно прекратились, все слушали Аркио. Космодесантников увлекла его речь, исполненная неожиданной страсти.
— Я лицом к лицу встречусь с судьбой и прямо посмотрю ей в глаза, — возразил Туркио. — Я тоже Астартес, брат, не хуже тебя.
На лице Аркио появилось смешанное выражение тревоги и печали.
— Мой бедный друг, ты потерял свою веру, но не замечаешь этого. — Он протянул Туркио свой нож. — Если ты так уверен, что умрешь, возьми это и располосуй себе горло.
— Аркио… — начал Рафен, но брат жестом удержал его на расстоянии.
Что-то в поведении родственника заставило Рафена остановиться и замолчать.
— Возьми нож… — повторил Аркио.
— Ты издеваешься! — выкрикнул Туркио, краснея.
Унылое выражение моментально исчезло с лица космодесантника и сменилось неистовым гневом.
— Прежде чем уйти к Императору, я прихвачу на тот свет тысячу Несущих Слово! Я не покончу с собой, как какой-нибудь нытик или сломленный идиот! — выкрикнул он в яростном порыве.
— Вот! — Лицо Аркио исказил звериный оскал, и Туркио в ответ тоже оскалился. — Видишь, брат мой? Это и есть огонь нашего праотца! Загляни в свою душу, посмотри на это пламя! Оно все еще горит в твоей груди! Я лишь напомнил тебе об этом…