Кровавые горы марранов
Шрифт:
Лейтенант Гетайрон рассредоточил подразделения широким фронтом. На левом фланге встали коряги и копьеносецы, а на правом — гренадёры и освободившиеся от груза сапёры. По центру расположилось командование и дуболомы-ремонтники.
С длинной башни что-то нечленораздельное блажил какой-то чувак в высокой меховой шапке, по всей видимости — какой-то местный жрец Огня.
— Капрал, мне не нравится этот горлопан. Да и вообще, мне не нравится, как нас здесь встречают. Не заставляйте меня краснеть перед командующим.
— Всё будет в лучшем виде, сэр! — браво
Коряги, весело подпрыгивая, двинулись к крепости. Пропела песню тетива, и стрела пробила голову жреца. Ещё пятеро прыгунов, пронзённых стрелами, рухнули со стены, причем двоих из них не спасли даже щиты.
— Капрал Карон, добавьте перчику в это блюдо.
— Есть, сэр! — комвзвода отсалютовал саблей комбату и бросил своих копьеносцев под стены Гудара.
Пока лучники Ведеса своим метким огнём заставили марранов прятаться за зубцами крепостной стены и укрываться щитами, копьеносцы Карона добежали до самых укреплений. Выбрав самый низкий участок стены, командир 12-го взвода бросил своих бойцов именно туда. Зелёный дуболом с двойкой на груди зацепил крюком своей пики щит прыгуна и вырвал его со стены. А Третий Зелёный тут же заколол упавшего своей орясиной. Не менее ловким оказался и Седьмой Зелёный, который также вырвал крюком прыгуна со стены, и подбросил бедолагу вверх. Подброшенного беднягу подхватил на остриё пики Первый Зелёный, и, размахнувшись, перебросил жутко орущего от боли и ужаса человека через стену. Второму Зелёному понравилась выходка своего товарища, и он, вонзив пику, в вырванного им со стены прыгуна, тоже перебросил его за стену.
Дуболомы взревели от восторга и начали яростно колотить в грудь кулачищами, одобряя тем самым действия своих коллег. Что любопытно, капралы выражали свои эмоции точно также.
— Сэр, к чему весь этот балаган? — еле слышно произнёс лейтенант Спарт, обращаясь к ТМД.
— Вы хотите сказать, коллега, что лейтенант Гетайрон страдает, пень его мать, ерундой?
— Так точно, сэр.
— Я абсолютно с вами согласен, коллега. Лейтенант Гетайрон, пень его мать, действительно страдает ерундой. Но! Есть одно большое «НО». Обратите внимание, какое удовольствие доставляет происходящее его подчинённым. А это значит, что действия Гетайрона, всё-таки имеют, пень его мать, свой смысл. И даже не один. Во-первых — подобное представление поднимает боевой дух наших солдат, во-вторых — эта клоунада демонстрирует противнику наше полное над ним превосходство, а значит понижает его моральное состояние до уровня, близкого к панике.
— И всё-таки, я бы воевал совсем по-другому, — не сдавался лейтенант Спарт.
— Я думаю, коллега, что вскоре вам предоставится такая, пень её мать, возможность.
Лейтенант Гетайрон всё-таки уловил содержание диалога двух офицеров и нехорошо при этом посмотрел на Спарта. Злобно усмехнувшись и окинув вражескую крепость цепким взглядом, командир БТГ взревел:
— Лучникам и копьеносцам — на исходные позиции! Все командиры подразделений и эскадрилий, ко мне!
Поставив задачу каждому командиру, комбат хотел было отправить их по местам, однако, внезапно подал голос командир 13-го взвода капрал Литос:
—
— В чём дело, капрал?
— Сэр, ярость закипает, сэр… , — в голосе капрала звучали свирепые нотки, лицо перекосило злобой, а глаза налились кровью.
— Так точно, сэр! Закипает, сэр! — в один голос поддержали коллегу капралы Карон, Матиф и Рёк.
Глядя на наливающиеся злобой рожи капралов, лейтенант на несколько секунд задумался. Естественно, сам он не страдал подобной психической аномалией, но прекрасно был о ней осведомлён, прежде всего благодаря Лану Пироту.
— Я понял вас, джентльмены! Вы скоро получите долгожданную возможность выпустить пар. Но! Только после соответствующего приказа! Только после приказа! Всем всё понятно?
— Так точно, сэр! — со злым весельем дружно грянули капралы.
Что же касается лейтенанта Гетайрона, то похоже, что он закусил удила и решил показать, что такое война по-настоящему. И он показал…
Ястребы зависли высоко в небе и отслеживали любые перемещения внутри Гудара. Вороны сновали туда-сюда, передавая сообщения.
А тем временем, на самих стенах вспыхнули сотни чадящих факелов. Также густой дым валил в районе ворот, а также за стенами. Вороны сообщали о том, что прыгуны варят какую-то смесь из масла, жира, смолы и ещё хренпоймичего. Всевозможная тара с этой смесью находилась на стенах, и именно в эту смесь марраны макали факелы и поджигали, и именно её собирались лить на осаждающих.
12-й Копьеносный взвод начал имитировать атаки. Дуболомы с пиками мчались к стенам крепости, однако вплотную к ним не подбегали, так как прыгуны плескали со стен горючую смесь и бросали факелы. Вот этих самых плескальщиков и выцеливали лучники Ведеса и поражали их своими меткими стрелами. Однако, всех плескальщиков перебить было нереально, и вскоре перед стенами крепости то там, то тут чадили очаги гудящего на ветру пламени.
Марраны, видя, что противник не заморачиваться изготовлением лестниц, пришли к абсолютно правильному выводу, что дуболомы будут прорываться в посёлок через ворота. Именно поэтому перед воротами расположились самые большие котлы, в которых варили горючую смесь. И именно на воротной башне было больше всего всевозможной тары со смесью и бойцов с большими черпаками.
Именно на этой башне и сконцентрировал огонь 18-й Гренадёрский взвод.
— Сэр, я бы в данной ситуации приказал гренадёрам подойти на убойное расстояние, а не бить с максимальной дистанции, — вновь проворчал лейтенант Спарт, обращаясь к ТМД.
— А вот здесь, коллега, я с вами полностью согласен.
Неизвестно, услышал ли лейтенант Гетайрон последние комментарии в свой адрес, или сам пришёл к такому же выводу, однако гренадёров он действительно выдвинул ближе к воротной башне, а также приказал обоим сапёрным взводам собирать пригодные для метания камни и носить их к бойцам капрала Рёка. Подойдя на сотню шагов (дуболомовских) к цели, 18-й взвод обрушил на неё такой шквал камней, что через несколько минут были сметены все деревянные надстройки воротной башни, а также её защитники. Эти 10 ходячих камнемётов швыряли большие, тяжёлые камни с такой силой, что разрушили половину зубцов, а каменная крошка разлеталась словно шрапнель, разгоняя находившихся за воротами прыгунов.