Кровавые подснежники
Шрифт:
– Значит, Ира?
– Ну, похожа на нее…
– Ты ее в баре «Сундук» узнал? – Кустарев назвал дату.
– Ну да, она за стойкой сидела, икру метала, ну, в смысле, беленькую…
– Поздоровался с ней?
– Типа того.
– Почему не остановился?
– Так я и не знал ее… Секс – не повод для знакомства… Да у нас и секса не было… Я в принципе хотел, а она исчезла…
– Куда исчезла?
– Ну, я к Зойке зашел, а у нее другая соседка. Страшная, как моя жизнь! – Дрязнов шутовски схватился за голову. –
– Куда домой?
– Ну, из Курска она, если я ничего не путаю…
– А Зою как найти?
– Так она еще, наверное, учится. У них там пять курсов. Это на втором было… Ну да, должна учиться… А может, уже и выпустилась. Может, я что-то путаю… Командир, слышь, у тебя стольника не будет? Я ж тебе помог, да? Мне бы пивка…
Кустарев положил на грязный стол сторублевую купюру и продолжил разговор.
– В каком институте она училась?
– Блин, с памятью что-то стало, – возбужденно глядя на деньги, сказал Дрязнов.
Гриша забрал купюру, сунул ее в карман.
– Слышь, командир? Ну зачем так? Вспомнил я все!
Парень сказал, в каком институте училась Ира, и даже вспомнил фамилию своей бывшей подружки.
Кустарев поощрил его дополнительной соткой и пошел дальше – по следу.
Студенческая общага, гулкие коридоры, шумные парни, загадочно улыбающиеся девушки. По пути в четыреста сорок вторую комнату Кустареву попались как минимум две студентки, заслуживающие внимания. Почему-то вдруг захотелось, чтобы и Зоя Касатонова дружила со стандартами женской красоты. Но его надежды не оправдались. Пятикурсница выглядела неважно – и на лицо не симпатичная, и фигурка далека от стройности. Впрочем, от этого ценность Касатоновой нисколько не снижалась.
– Ну да, Ирка это, – кивнула Зоя, глядя на фотографию. – Ирка Аршинова… А ее что, милиция ищет?
– Вроде того, – кивнул Гриша, усаживаясь на стул за компьютерным столом.
Комната светлая, просторная, чисто здесь, уютно. Кровать всего одна.
– А что она натворила? – заинтригованно спросила Касатонова.
– А она могла что-то натворить?
– Ну, не знаю…
– Что вы не знаете, Зоя? Может, Ира возмущала ваше спокойствие? Может, вы заметили в ней склонность к правонарушению?
– Да нет, не заметила… И не мешала она никому… Просто было в ней что-то такое темное…
– В чем это проявлялось?
– Ну, она никогда никого не жалела…
– Например?
– Ну, мы как-то шли, а на дороге кошка раздавленная лежала. Кишки вывалились наружу, и их мухи облепили. Меня чуть не стошнило, а ей хоть бы хны. Смотрит, улыбается. Знаете, бывает улыбка широкая, а бывает почти незаметная. Вроде бы не улыбается, а улыбка есть. И у нее так же…
– Серьезное наблюдение.
– И еще к нам тут парень приходил, в Чечне воевал. Он
– И где сейчас Аршинова?
– Ну, она с этим чеченцем сошлась…
– С каким чеченцем?
– Ну, я же говорила, к нам Алик заходил, который в Чечне воевал. Он у нас потом остался. Я к Ленке пошла, а он с Иркой остался… Ну, вы меня понимаете?
– Она и сейчас с ним?
– Ну, наверное… Они в прошлом году здесь были, я их видела.
– Здесь, в этой комнате?
– Нет. К Лешке заезжали. Алик – Лешкин друг, они вместе в армии служили. Только Лешка после армии в институт поступил, а он на контракт остался… Лешка все хотел, чтобы Алик тоже поступил, чтобы вместе с ним учиться, а он не соглашался. И сам учиться не стал, и Ирка институт из-за него бросила…
– Из-за него?
– Ну, вроде как из-за него, а как оно на самом деле… Училась она, прямо скажем, неважно. И не хотела учиться… В баскетбол хорошо играла. Маленькая такая, шустрая, руки быстрые, точные. Ее в студенческую команду звали, так она отказалась. «Не хочу, – сказала, – играть на публику, мне это неинтересно».
– А что интересно?
– Не знаю… Я же говорю, она в каком-то своем внутреннем мире жила. И я не скажу, что это был радужный мир, где тепло и светло. В потемках она блуждала… Ну, мне так кажется… И все-таки, что она там натворила? – спохватилась Касатонова.
– Без вести пропала. Ищем вот.
– Ну, это к Алику!
– Почему к нему?
– Да он сам какой-то темный. Мутный. Два сапога пара! Нашли друг друга… И в глазах у него было пусто. И темно, и пусто. Холодные глаза убийцы!
– Прямо-таки убийцы?
– Ну, не знаю, – стушевалась девушка. – Мне так показалось, а я редко ошибаюсь… Он сам рассказывал, что ему приходилось убивать. Он там снайпером был…
– Снайпером?
– Ну, он так говорил… Даже палец показывал. Указательный палец на правой руке. Сказал, что это мозоль от какого-то там крючка…
– От спускового крючка, – предположил Кустарев. – Когда он вам палец показывал?
– Давно еще, когда с Иркой только познакомился. Я их видела в прошлом году, они к Лешке в комнату заходили. Важные такие, и она деловая, и он. Сделали вид, что меня не заметили… Ну, Ирка-то хорошо смотрелась, красивая, эффектная, а этот… – Касатонова пренебрежительно скривилась. – Было бы на что смотреть! Маленький, плюгавенький… Ну, не то чтобы совсем уж плюгавенький, но посмотреть, честное слово, не на что. Нос пимпочкой, лопоухий… Я даже не знаю, красит его шрам или нет.