Кровавые сны

Хупер Кей

— Поверь, навряд ли в этом маленьком городке найдется еще один странный тип, рыскающий повсюду и фотографирующий девушек. И это было бы совпадением даже с натяжкой.

— Ты предполагаешь, что убийца делает фотографии своих убийств, — спокойно отметил Бишоп.

Холлис в ответ кивнула, хотя и не совсем осознанно.

— Из-за места преступления, над которым на данный момент мы работаем. Меня как ударило, когда я в первый раз увидела те снимки, которые с высоты сделала команда криминалистов Марка. Место выбиралось

настолько тщательно не просто потому, что было изолировано: оно составляло идеальную композицию с его…художеством. Он оставил картину для нас, а также сделал снимок для себя. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

— Я бы сказал, что это больше, чем обычное предположение, — сказал Бишоп. — Судя по всему, он фотографирует не только место, где происходит убийство, но так же своих потенциальных жертв, когда преследует их. Этот, плюс ожерелье и браслет, которые были оставлены так явно. Все это радикально отличается от его прошлого почерка. Он оставляет следы, возможно, даже дорожку к себе. Прибавь еще ко всему этому нашу уверенность в том, что мы имеем дело с экстрасенсом, который обладает неизвестной способностью…

— И получается, что мы влипли? — язвительно закончила Холлис.

— Тебе надо быть осторожной, Холлис. Всем вам, но особенно — тебе, Дани и Пэрис. Потому что если необходимость напугать является эпицентром болезни этого ублюдка — а та малость, что мы знаем о нем, указывает именно на это — тогда установление контакта с Дани, возможно, добавит ему уверенности в том, что у него есть новый инструмент. Новое оружие. Возможно, ему не важна определенная внешность жертв. Уже не важна.

— Я не профайлер, но даже я знаю — это огромный скачок в развитии серийного убийцы.

— Скорее всего, это не эволюция, — сказал Бишоп. — Он возможно…разваливается. Заложенная личностная матрица может разрушаться.

— Господи! Я и не знала, что такое возможно.

— При правильном психологическом спусковом механизме, возможно, практически, все.

— И правильный психологический механизм в этом случае может быть…?

— Я не знаю.

— Никогда не думала, что скажу это, — вздохнула Холлис, — но я бы предпочла услышать один из твоих более таинственных ответов. По крайней мере, тогда я могла бы лелеять иллюзию, что кто-тознает, что же все-таки на самом деле происходит.

— Извини, что разочаровал тебя, — вздохнул Бишоп. — Просто будь осторожна, Холлис. Я предоставлю измененный портрет так быстро, как только смогу. Но, тем временем, не торопись и не сторонись того, что умершие должны поведать тебе. Любой след, который он оставляет — случайно или намеренно — может привести нас куда-то, а может завести в тупик. Практически всегда в случае с серийными убийцами верен тот факт, что их жертвы могут быть лучшими ключами к поимке убийцы.

После этого разговора, да еще и после

того дня, который был у нее, Холлис действительно не ожидала, что будет спать хорошо. Так и получилось — она ворочалась, металась, просыпалась, по меньшей мере, дважды, чтобы посмотреть на время. А также проверить замки на дверях.

Где-то около трех часов ночи она провалилась в мучительный, тяжелый сон, который, казалось, погрузил ее куда глубже обычного сновидений. И когда Холлис проснулась, это произошло так неожиданно, что вначале она могла чувствовать лишь быстро бьющееся сердце.

Спустя несколько секунд, Холлис поняла, что не одна.

Она оставила свет включенным за приоткрытой дверью ванной комнаты, и этого хватило ей, чтобы различить фигуру в ногах у постели.

Ее оружие лежало в ящике тумбочки, но вместо того, чтобы потянуться за ним, Холлис дотянулась до лампы, не отводя взгляда от этой неясной, расплывчатой фигуры.

— Он знает, кто ты.

Рука Холлис замерла на выключателе лампы, мурашки пробегали вверх и вниз по ее позвоночнику. Все же надеясь, что она ничего не увидит, и тихая фраза была только в ее голове, Холлис включила лампу.

— Он знает, кто ты, — повторила Ширли Орлидж. Ее лицо было неподвижным, а глаза беспокойны. — Он знает, кем ты являешься.

Она уже начала исчезать.

— Подожди, — быстро проговорила Холлис, стараясь говорить так, чтобы ее голос звучал мягко. — Кто он? Как мы можем найти его, остановить его?

Ширли Орлидж покачала головой, и ее голос затих в тот же момент, когда она слабо ответила:

— Он обманывает вас…

Холлис медленно села в кровати, продолжая смотреть на место, где стоял дух девушки. Затем медленно повернула голову и проверила всю комнату: обыкновенная, скучная и немного депрессивная. Она посмотрела на часы — пять утра.

Наконец, убедившись, что она действительно находилась в комнате одна, Холлис посмотрела на свои обнаженные руки, на гусиную кожу, которая проступила так явно.

— Нет, — пробормотала она. — Я никогда…никогда….не привыкну к этому.

* * * *

— До сих пор никаких следов Ширли Орлидж, — сказал Марк, когда присоединился к остальным в конференц-зале. — И никаких следов, которые указывали бы на какое-либо насилие, связанное с ее исчезновением.

— Она мертва, — произнесла Холлис.

Все в комнате сидели неподвижно, внимательно смотря на нее, и Холлис устало улыбнулась им.

— Я начинаю думать, что в мире духов существует дорожка, усыпанная крошками хлеба, которая ведет ко мне. Тем не менее, дух впервые выдернул меня из глубокого сна.

— Твои способности развиваются, — почти отсутствующим тоном, и немного нахмурившись, сказала Пэрис.

— Ты в порядке? — поинтересовалась Дани у Холлис.