Кровавые тени

Андерсон Эвангелина

— Mon ange, — тихо сказал я, обхватив её щеку и посмотрев в её прекрасные зеленые глаза. — Что такое? Почему ты продолжаешь бояться? Ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда.

— Знаю. — Её глаза замерцали. — Дело не в этом.

— Тогда в чем же? — спросил я, поглаживая её мягкую кожу. — От чего ты нервничаешь, как зайчишка перед серым волком?

Она издала тихий смешок.

— Бабушка сказала бы «кошки скребут на душе», но думаю, что это одно и то же.

— Возможно. — Я приподнял её подбородок и захватил её сладкие сочные

губы в медленном, чувственном поцелуе. Она была великолепной на вкус, её губы трепетали под натиском моих. Я хотел показать, что буду нежен этой ночью и доставлю только удовольствие. Затем серьезно посмотрел на нее. — Как бы это ни выражалось, ты всё ещё нервничаешь. Ты так боишься моих прикосновений?

— Нет… Не совсем. — Она уклончиво отвела взгляд, закусив губу.

— Тогда в чем же дело? — Я пытался её уговорить. — Давай же, Гвендолин, расскажи мне. Клянусь, ничто из сказанного тобой не может расстроить или удивить меня.

— Ну… Просто…

* * * * *

Гвендолин

Я неуверенно посмотрела на него. Он был довольно милым, нежным и добрым для демона похоти. Но могла ли я поделиться настоящей причиной, по которой так смущаюсь его прикосновений? Ну, помимо того, что мы ходим по острию лезвия и можем согрешить, я могу потерять часть силы.

— Просто скажи мне, — тихо повторил он, поглаживая мою щеку длинными, нежными пальцами. Его горящий рубиновый взгляд опалял меня. — Скажи мне, mon ange.

Внезапно я решила просто отпустить всё — мой самый большой секрет, мой скрытый позор. Я почувствовала себя как-то странно, неправильно и по-другому, но какого черта — он не собирался сдаваться, пока я не выложу всё как есть.

Я глубоко вздохнула.

— Помнишь, ты сказал, что… что ты хочешь… заставить меня кончить?

— Конечно. — Его глаза полуприкрыты от желания. — Будет одно удовольствие довести тебя до вершины блаженства.

— Ну, возможно, это не так легко, как кажется. — Я посмотрела на руки, мне стало стыдно. — Ну, потому что… Я не могу кончить. Имею в виду, довести себя до оргазма. Во всяком случае… Во всяком случае, у меня его не было, и не потому, что я не пыталась. Я просто… Не могу.

— Так… Значит, никогда не было оргазма? — В его голосе читалась интрига, будто его зацепила интересная задача. Ну, по крайней мере, он не казался сбитым с толку и растерянным, как те немногие — очень немногие — близкие, которым я призналась в своей проблеме.

— Нет, никогда. — Я набралась храбрости и посмотрела на него. — Отчасти это потому, что я чувствую надобность избегать… всё подобное. Потому что, когда начинаешь думать об этом, то начинаешь хотеть и вскоре попадаешь в неприятности.

— Какие неприятности? — нежно спросил он.

— Ты знаешь какие. Такие, из-за которых ведьмы теряют половину силы и отнимают потенциал. Такие, которые разрушают твою жизнь. — Я посмотрела на свои пальцы, комкающие белое меховое покрывало. — Я просто… Не хочу закончить, как

Кейша.

— Кто такая Кейша? — тихо спросил он.

— Моя младшая сестра. — Я осознала, что сболтнула лишнего. — Не бери в голову, я не хочу говорить о ней.

— Хорошо. Мы не будем, если ты не хочешь, — сказал он. — То есть ты стараешься не допускать сексуальные мысли и чувства. Даже когда пытаешься удовлетворить себя?

Я грустно засмеялась.

— Ха, это очень деликатно сказано. Но да, всё верно. — Я вздохнула. — Я просто не могу… Не могу понять, что правильно. Знаю, звучит смешно. Я, блин, взрослая женщина и должна знать, как позаботиться о своих потребностях. Но ничего не получается.

— И ты говорила с кем-нибудь об этом?

Я пожала плечами, избегая его взгляд.

— С некоторыми друзьями, которые посчитали меня странной. Я имею в виду, об этом неловко говорить в первую очередь, да ещё и признаться, что я не могу…иЧто я никогда… — Я покачала головой. — В любом случае, это не помогло. Я даже взяла курс сексологии в институте и набралась смелости поговорить об этом с преподавателем.

Я вздохнула, вспомнив ужасную неловкость, что испытала, когда задала свой вопрос.

— Она должна была быть профи, — сказала я. — Она написала около двадцати книг на тему сексуального самовыражения и женской сексуальности.

— И что же она тебе посоветовала? — поинтересовался Лаиш.

Я скрестила руки на груди и покачала головой.

— Она сказала купить вибратор. То же советовали другие источники. Но у меня уже был один. — Я хорошо помню, как нервничала, когда пронесла секс игрушку в дом бабули и спрятала её под матрасом, словно контрабандистка.

— И он помог? — Лаиш действительно разбирался в этом вопросе. Я не могла поверить, что легче обсудить проблему с ним, чем с близкими друзьями и с квалифицированными профессионалами.

— Нет, — со вздохом призналась я. — Во-первых, я постоянно думала, что меня могут застукать. И он был таким громким. Мне казалось, что меня слышали все в радиусе трех кварталов.

Мои щеки горели от признания, и я больше не могла смотреть на Лаиша.

Тот же вообще не выглядел обеспокоенным.

— Но тебе было приятно? Или ты так старалась действовать незаметно, что не смогла настроиться?

— Ощущения были чересчур интенсивным, — призналась я. — Слишком. В меня будто заряжали шокером между ног. Будто кто-то прикладывал оголенный провод к моему влагалищу.

— Не очень-то хороший проводник удовольствия, — ответил он, в его голосе слышалось удивление.

— Ты смеешься надо мной! — обвинила я его. — Наверно, тебе это кажется забавным и жалким, что женщина моего возраста не может помочь себе… Помочь себе кончить. — Когда я выговорилась, мои щеки горели. Но это правда, и мне было плохо из-за нее. Признавшись, я снова почувствовала себя дефектной.

— Напротив, mon ange, я отнюдь не нахожу эту ситуацию смешной. Но также думаю, что ты делаешь из мухи слона.