Кровавый чернозем
Шрифт:
Да, если исходить из версии, что в этом магазинчике отоваривались бандиты, им нечего было делать в других отделах.
Подойдя к обширной витрине, тесно заставленной всевозможными напитками в различнейших емкостях, Ковригин стал искать глазами… сам не знал, что именно. Его внимание привлекла пятилитровая бутылка шампанского, лежащая на лафете. Пирамида из ведерных металлических банок пива. И совершенно потрясла воображение темного стекла бутыль, стоящая на самой верхней полке: внутри бутыли плавала
— И это кто-нибудь покупает? — показывая пальцем на бутыль, спросил Ковригин, обращаясь к продавцу.
Тот оглянулся через плечо, прослеживая взглядом, на что направлен ковригинский жест, усмехнулся:
— Почему ж нет? Покупают…
— И что это?
— Индийский бальзам. Сорок градусов. На травах, целебный.
— А змея? Как же со змеей разливать? — естественно изобразил удивление Ковригин. — А если она выпадет, когда наливаешь, и плюхнется прямо на стол… Тьфу! Это ж весь аппетит отобьет.
Продавец снисходительно посмотрел на лоха.
— Очень даже рекомендую попробовать. Не пожалеете.
— А ты сам-то пробовал?
— Да, — кивнул продавец, но Ковригин почувствовал, что тот нагло врет.
И тут его осенила совершенно простая мысль. Учитывая, что сигареты «Парламент» красовались перед ним на витрине среди других сортов, можно предположить, что первые две строчки цифр на чеке — это именно стоимость спиртного… Ковригин полез в карман и вытащил чек. Запомнил цены: сто восемьдесят шесть и девяносто три, и тридцать. Что в эту цену имелось на полках?
— Вас что-то интересует? Что-нибудь показать? — прочитал его мысли продавец.
— Даже не знаю, — изо всех сил стараясь изобразить лоха, развел руками Ковригин. — Пили тут наши на работе… Скидывались к празднику, понятное дело… Только вот не знаю что, меня не было. Но всем понравилось. Хвалили очень… А теперь вот мне надо кое-что отметить и вот затариваюсь, понимаешь, а что купить, чтобы всем угодить? Знаю только, в вашем магазине брали, кореш сказал. Вот цену он только помнит. Ну, сам понимаешь, цену все помнят.
— Короче! Счас найдем.
— Что-то крепкое брали по сто восемьдесят шесть, ну и для женщин, что-то за тридцать. Да, еще за девяносто три что-то…
— За тридцать? — Продавец задумчивым взглядом окинул глазами свои сокровища. — Пиво, может быть?
— А какое пиво?
Продавец провел рукой по ряду бутылок на средней полке.
— Пиво за тридцатку?
— Ну, есть несколько видов хорошего. Вот «Будвайзер», «Хайнекен». Хотя оно за тридцать шесть… По тридцать только «Будвайзер»… Сигареты вон еще…
Пачка «Парламента» здесь стоила тоже тридцать рублей.
— А вот что за сто восемьдесят
— Сто восемьдесят шесть… Сто восемьдесят шесть… — пропел продавец себе под нос, прохаживаясь вдоль витрины. — Давно брали?
Ковригин юркнул рукой в карман, посмотрел в дату на чеке и назвал точно, с числом и месяцем.
— Может, молдавский коньяк? — предположил продавец. — Сейчас его нет, но пару дней назад еще был, помню точно, что по сто восемьдесят шесть. «Квинт» называется.
— Коньяк? — оживился Ковригин. — Может, и коньяк…
— Да. А за девяносто три… Это, наверное, вино… Да, вот это, молдавское. «Совиньон-дебют». Больше ничего девяносто три рубля у нас не стоит.
Он показал на бутылки с вином, на которых имелся недвусмысленный ценник: «93 рубля».
Сходилось! Сходилось!
— Спасибо! — искренне поблагодарил Ковригин. — Спасибо, помог. Так этого коньяка больше нет? — спросил он с облегчением, что таким образом отпала необходимость его вынужденной покупки. — Я тогда в другой точке поищу.
— Ищите, — флегматично отозвался продавец. — «Квинт». Три звездочки.
Селедочку удалось отыскать возле машины, где он, позабыв про всяких бандитов, бережно пристраивал на заднее сиденье одну коробку купленного только что фруктового йогурта, одну коробку творога с вареньем и пластиковую бутыль клубничного молока.
— Уф! — очень довольный поездкой, пыхтел он. — Вот невестка обрадуется. Она грудью кормит, ей полезно молочного побольше. Она этого йогурта может съесть зараз… Вот привезу домой, одной проблемой меньше. Хорошо, что в магазин заскочили…
— Поехали! — оборвал его Ковригин. — Про невестку по дороге расскажешь. Теперь к Грязнову.
— Что, не нашел ты своих грабителей? — съехидничал Селедочка.
Ковригин промолчал.
Денис Грязнов несколько разочаровал Селедочку, не понявшего сразу, что приехали не к папе-муровцу, а к его племяннику. Ковригин не счел нужным посвящать его в детали.
Агентство «Глория» понравилось Селедочке интерьером, мягкими кожаными креслами и тем, что секретарша, которую звали Галей, бесплатно потчевала его кофе в приемной, пока Ковригин один ходил в кабинет.
— Уютно тут у вас, — кокетничая с симпатичной девицей, покачивая ногой в кресле, говорил Селедочка и с удовольствием прихлебывал кофе маленькими глотками.
— Угу, — не отрываясь от газеты, отвечала девица.
— И тихо, — добавил Селедочка.
— Тихо у нас не всегда бывает, — со смешком в голосе, уже более оживленно ответила секретарша, но тут же снова насупилась.
Справа от нее запищал факсовый аппарат, она сняла трубку и, вяло переговариваясь с отправителем, стала принимать длинную бумажную ленту факса.