Кровавый евромайдан — преступление века
Шрифт:
Относится ли сейчас к украинскому народу Донбасс после бойни, которая там продолжается уже полтора года, понятно. То есть никак не относится.
Относится ли к этому народу многомиллионный и многонациональный Киев, примерно 7 % населения Украины, которые всегда говорили по-русски?
Или огромный и в подавляющем большинстве русскоязычный Харьков? Или Днепропетровск, который так сильно украинизировал главный украинец мира Беня Коломойский? Или Одесса, ведь одесситы считали и считают себя чуть ли не отдельным народом, и они по-своему правы.
То есть вопросов в связи с
Сергей Хелемендик:
Мой хороший друг, словацкий историк и писатель профессор Матуш Кучера, поразил меня одним высказыванием. Я спросил его, народ ли словаки и какие у них шансы остаться народом — у этого маленького государства посреди Европы, среди сильных и суровых соседей — немцев, русских, венгров.
Профессор насчет перспектив словацкого государства особо не настаивал, но вот о народе сказал следующее: народ — это такой общественный организм, который, если возникает и развивается, крайне устойчив. И он как историк в этом убежден, потому что история человечества — это история именно таких организмов, история народов.
Я задам вам совсем простой вопрос: а есть ли он вообще — украинский народ? Возник ли этот общественный организм с устойчивыми свойствами на таком уровне, на каком существует народ польский, или венгерский, или французский? Может быть, украинский народ просто придумали?
Виталий Захарченко:
Споры о том, кто и зачем придумал украинский народ, яростно ведут крайние русские националисты, радикалы, и поиску выхода из украинского тупика эти споры не помогают. С другой стороны, потуги бандеровцев придумать каких-то укров доходят до абсурда. Я думаю, скоро кто-то скажет, что Адам был укром, а Еву на самом деле звали Одарка.
Придумали ли украинский народ? Отчасти да. Я не хотел бы повторять общеизвестные вещи, что за становлением так называемого украинского народного самосознания в XIX веке стояла Австро-Венгрия, и цель ее тоже понятна — чисто геополитическая игра: часть нынешней Украины входила тогда в Австро-Венгрию, и было крайне выгодно насадить идейный, философский раскол внутри Малороссии, богатой и очень важной части Российской империи. Это была банальная цель экспансии Австро-Венгрии на Восток. Которая, правда, не была достигнута.
Именно тогда украинская интеллигенция начала проповедовать культ украинского языка, тогда же появилась литература на украинском, язык был кодифицирован, получил отдельный алфавит — конечно, очень похожий на русский (тоже кириллица), но другой.
Второй раз украинский народ был подтвержден и даже просто назван украинским (потому что до этого украинцы были малороссами), то есть возник как некая реальность, был узаконен, если хотите, не только как идея писателей и поэтов, уже после революции и гражданской войны. Тогда слово «Малороссия» было заменено на «Украина», и именно большевики признали это слово. Правда, только как часть многонационального советского народа в рамках сталинской доктрины, но было признано, что
Не берусь это ни критиковать, ни анализировать, просто было так — украинский язык тогда фактически получил статус государственного на территории Украины и именно поэтому стал развиваться.
Начала развиваться и культура, которую с некоторой натяжкой можно назвать украинской. Всем этим Украина обязана большевикам, и в первую очередь Ленину и Сталину.
Третий всплеск «украинского самосознания» был во время Великой Отечественной войны и имел уже фашистскую окраску. Это Бандера, Шухевич, украинские дивизии СС, каратели, они ведь уже тогда этого самого «москаляку» и тем более «жида» объявили главным врагом украинского народа и начали уничтожать. А Россию, в то время называвшуюся СССР, назвали врагом.
Это был первый укрофашизм, хотя тогда его так не именовали. И сегодня самое страшное то, что доминирующее украинское самовыражение в истории (так называемая свидомость) апеллирует не к Шевченко или Лесе Украинке, а именно к Бандере. Этот странный, залитый кровью персонаж истории вдруг стал главным героем украинского народа в понимании националистов. Это, можно сказать, такая проверка на принадлежность к украинскому народу: ты за Бандеру или нет? Если нет, то всё — ты несвидомый, ты москаль, ты вообще непонятно кто.
Сергей Хелемендик:
Я думаю, что все-таки главное в самой идее украинского народа сегодня это отторжение от русского народа, от России. Упрощенно говоря, формула такова: нет, я не русский, я украинец, а это значит, что я совершенно другой и не просто другой — я лучше, чем эти дикие «ватники», и мои предки были не русские, а другие, и предки моих предков тоже. И вообще все князья, воеводы и святые Киевской Руси тоже были укры, но просто об этом не догадывались.
Еще я думаю, что поскольку такой подход находится в вопиющем противоречии с историей, поскольку это грубая, примитивная ложь, то это помрачение скоро закончится, о нем будут вспоминать как о трагическом эпизоде, похожем на эпизод с украинскими эсэсовцами или охранниками лагерей смерти.
Виталий Захарченко:
Дай Бог, чтобы это было так. Но у меня есть большие опасения: молодежь не просто не знает истории, она ее не хочет знать, ей подсунули примитивную ложь о прошлом их отцов и дедов — и они искренне верят. Не все, конечно, но многие.
Ведь это не просто слова, что люди на Украине оболванены массивной пропагандой «свидомости», это реальность, и изменить эту реальность будет трудно.
Но я согласен, что точнее всего общность русских и украинцев объясняет слово «цивилизация».
Сергей Хелемендик:
Я тоже с этим согласен, но, увы, понятие «русская цивилизация», с одной стороны, сложное, научное, ненародное, с другой — все больше используется националистами разного рода в России и тем самым девальвируется. Поэтому спрошу просто: что значит для вас Россия? Что для вас стоит за этим словом, понятием?