Кровавый глаз
Шрифт:
Потом я догнал Пенду, шедшего первым, и заметил:
— Нам очень повезет, если мы сможем вытащить из этого дохлого ублюдка хоть что-то.
Сильно пригибаясь, мы бежали по топкой низине, оставшейся после весеннего половодья.
— Не беспокойся, парень. С ним все в порядке, — ответил Пенда. — Этого у валлийцев не отнять. Крепкие мошенники. Убить такого непросто.
— Может, нам нужно заставить его говорить прямо сейчас? — предположил я.
Щит безжалостно колотил меня по спине, начинавшей ныть от долгого пребывания в согнутом положении. Мне хотелось надеяться,
— Как знать, возможно, Веохстана держат в этой деревне.
— Ворон, его там нет. Это я точно знаю, — сказал Пенда.
Петляющий бег дружинника был таким плавным и естественным, что он казался хищником.
— Если наш парень еще дышит, то валлийцы оттащили его в какое-нибудь крупное селение, побольше этой выгребной ямы. Он ведь не просто кусок мяса вроде тебя или меня. Веохстан стоит хороших денег.
В это время из зарослей тростника вспорхнула лысуха, издав звук, похожий на удар молота по наковальне.
Я услышал, как Пенда пробормотал себе под нос:
— Мы заплатим за него своей кровью.
Мы бежали молча, сознавая опасность, с которой нам предстояло столкнуться. Если валлийцы удерживают Веохстана в своей крепости, то как тридцать человек смогут его освободить? Горстка храбрецов с вымазанными грязью лицами, петляющая подобно теням вдоль берега реки, была одновременно охотниками и добычей. Возможно, к загробной жизни мы прибежим быстрее, чем к своему дому. При этом я верил в то, что уцелею, был полон восторженного возбуждения, от которого гулко колотилось сердце, дрожали руки и ноги. Пенда опасался, что нам уготовлено умереть с валлийскими копьями в животах. Я же не сомневался в том, что норны сплели для меня другую судьбу.
Уэссексцы ждали в темноте, присев на корточки, переводя дыхание и озираясь по сторонам. Освин снял шлем, набрал в него воды, плеснул в лицо пленнику, лежащему на земле, увидел, что это не возымело действия, и легонько пнул его по яйцам. Похоже, это средство оказалось более действенным. Валлиец застонал и закатил глаза, а потом пришел в себя. Освин еще раз пнул его, теперь уже со всей силой, и наш пленник вскрикнул.
— Где тот уэссекский дворянин, которого привели из-за стены? — спросил я, поднимая руку, чтобы остановить занесенную ногу Освина. — Ваши люди захватили пленника, когда луна умирала. Где он сейчас?
Валлиец поморщился, ощупал распухшее лицо, затем начал кричать и вырываться. Нам пришлось навалиться на него и зажать ему рот. Освин повторил вопрос на родном языке пленника, но тот плюнул в него и закинул голову назад, открывая беззащитную белизну шеи.
— Он хочет, чтобы ты его убил, — объяснил мне воин и ответил валлийцу плевком в лицо.
— Пенда, он думает, что мы убили его жену, — нахмурился я. — Этот человек ничего нам не скажет.
— Ворон, ты еще щенок, который ничего не знает! — проворчал Пенда. — К тому времени как я закончу, этот кусок козлиного дерьма расскажет, когда последний раз ходил в нужник. — Дружинник снял шлем и провел рукой по коротким волосам, поднимая их дыбом. — Просто его нужно хорошо попросить.
Пенда присел на корточки, достал
— Держите его крепко, — рявкнул Пенда, разрезая шерстяные штаны, надетые на пленнике.
Валлиец начал вырываться.
— Держи же его, черт побери, если не хочешь, чтобы я отрезал тебе пальцы! — прошипел дружинник Освину.
Тот отличался внушительными размерами, но с трудом удерживал ноги валлийца на земле. Пенда обнажил член пленника, схватил его и приставил к нему нож. По лезвию потекла тонкая струйка крови. Несчастный судорожно забормотал что-то на своем языке. Пенда вопросительно поднял брови и посмотрел на Освина. Тот улыбался как ребенок. Похоже, валлиец все же согласился нам помочь.
— Он говорит, что слышал о набеге на Мерсию, но ни один мужчина из его деревни в нем не участвовал, — начал переводить Освин. — Селение разорено войной, — продолжал он, переглянувшись с жирным Эфой. — У его жителей нет желания воевать с англичанами.
Валлиец полностью очнулся, тараторил быстро, горел желанием помочь нам, хотя я сомневался, что теперь это спасло бы его.
— Он не знает, куда отвели пленного англичанина, — сказал Освин, взглянув на Пенду.
Дружинник пожал плечами, наклонился и снова принялся за работу. Он приставил лезвие к сжавшемуся члену, и валлиец пронзительно вскрикнул. Пенда медленно покачал головой и убрал нож. Пленник с мольбой посмотрел на Освина. Тот кивнул, предлагая говорить ради его же собственного блага.
— Он говорит, что если им удается захватить какую-нибудь важную птицу, слишком ценную для того, чтобы продавать на рынке рабов, то такого типа отводят в Карн-Диффрин, — сказал Освин. — Это небольшая крепость в долине, к северу отсюда.
При упоминании этого названия кто-то из уэссексцев вполголоса выругался.
— Я знаю это место, — сказал Пенда. — Многие из нас его знают.
— Он клянется, что больше ничего сказать не может, — закончил Освин.
Пенда почесал шрам под подбородком, затем схватил волосы валлийца в кулак, запрокинул его голову назад и полоснул ножом по кадыку. С тихим булькающим звуком из перерезанного горла пленника вырвался последний вздох.
— Зубы Одина, Пенда! Он мог бы рассказать нам еще много всего! — воскликнул я, глядя на то, как умирал валлиец, выпучивший глаза от ужаса. — Можно было бы спросить у него, сколько человек в Карн-Диффрине, долго ли добираться туда, да мало ли что еще!
Дружинник вытер нож о рубаху убитого, поднялся на ноги и сказал:
— Если бы мы продолжили расспросы, парень, то этот бедняга начал бы нам лгать. Он выдумал бы целый мешок с конским дерьмом, только чтобы нас запугать.
Он указал на уэссексцев. Те стояли полукругом и всматривались в темноту так, словно ожидали в любой момент угодить под дождь стрел и дротиков.
— Этим парням ложь не нужна, Ворон. Дела и без того обстоят хреново.
Я не мог оторвать взгляд от черной кровавой пены, вытекающей из раны на шее валлийца. Тело умирающего выгнулось, ноги судорожно дернулись, и он затих.