Кровавый Грабитель

Дембски-Боуден Аарон

«Таков договор, — подумал Вариэль. — Выживание в обмен на вырождение».

— Каллас должен был вот-вот получить титул чемпиона. Ты мог бы его спасти, Вариэль.

Живодер не стал тратить время и спрашивать, откуда Гурон это знает.

— Возможно, милорд. Он мне не нравился, не стану врать, но я выполнял свой долг. Я сопоставил ценность его жизни и жизней остальных пациентов, которым требовалась моя помощь. Калласу нужна была трудная операция, которая продлилась бы несколько часов, и за это время другие воины без неотложного лечения умерли бы.

Тиран содрогнулся: Гарреон поставил на место пластину, закрывавшую его череп.

—

Благодарю вас обоих. Вы хорошо поработали — как и всегда.

Гурон поднялся на ноги, и оба апотекария спустились с возвышения, на котором стоял трон. Богатый доспех Тирана рокотом отозвался на его движения, и воин удовлетворенно вздохнул. Гигантская силовая клешня, заменявшая ему правую руку, сжалась и разжалась, шевеля когтями в холодном воздухе. Вариэль разглядел, что на алом керамите ладони вырезана все та же Звезда Пантеона. Этот символ неизменно притягивал его взгляд.

— Три часа назад мне сообщили, что на северной границе появились незваные гости.

Гурон повернулся, и далекий свет здешнего солнца бликами заиграл на всех хромированных частях его черепа.

— Корабль Астартес. Очень соблазнительно было бы послать один из наших флотов уничтожить нарушителей, но я предполагаю, что эти гости могут еще нам пригодиться.

Лорд Гарреон ухмылялся как ни в чем не бывало; Вариэль помалкивал, гадая, зачем Тиран рассказывает им все это.

— Кажется, — Гурон блеснул железными зубами, — они просят убежища и помощи. Вместе с запросом на вход в наше пространство они прислали длинный перечень необходимых им припасов и ремонтных работ. Через две недели они доберутся до станции, и вот тогда мы обсудим, во что им обойдется наша помощь.

— Вас явно что-то развеселило, милорд, — наконец заговорил Вариэль, — но я не понимаю, что именно.

Гурон отрывисто хохотнул; между стальными челюстями протянулись вязкие нити слюны.

— Все дело в том, что этот корабль называется «Завет крови». И если Возвышенный и его пророк хотят уйти из Зеницы Ада живыми, не говоря уж о починке их драгоценного корабля, то им предстоит прогнуться очень глубоко.

XI

МАЛЬСТРИМ

«Завет крови» плыл в мутной пустоте; его больше не терзали вихри истинного варпа, но корпус все еще содрогался под напором более слабых течений в этом…

Ну, чем бы ни было это место. Октавия точно не знала. Она потянулась к бандане, словно не верила, что та никуда не делась и все так же блокирует ее скрытый глаз. Как одна из рода навигаторов Октавия не могла не знать, что Море душ иногда выплескивается в материальную вселенную. В космосе редко, но все же встречались разломы — мерзостные язвы, вечный источник опасности для космической навигации. Их обходили стороной все навигаторы, кто хотел сохранить в целости и корабль, и собственный разум. В этих разломах варп и реальность, отрицая законы физики, сливались воедино: варп под влиянием реальности истончался, реальность же под влиянием варпа превращалась в призрачное, искаженное подобие самой себя.

Они уже пересекли три солнечные системы и миновали в них несколько планет. Океаны на одной из них кипели — это было видно даже с орбиты. Над поверхностью буйствовали неестественные шторма, орошая землю экскрементами, кислотой и кровью.

Порча обезобразила даже сам космос. На экранах Октавия видела тысячу оттенков фиолетового и красного, силившихся проникнуть в линзы внешнего наблюдения. Это беспорядочное

многоцветье плескалось и бурлило вокруг корпуса; словно вода и масло, цвета не смешивались, но сталкивались и накладывались друг на друга, чтобы тут же вновь разделиться. Глаза Октавии воспринимали этот пестрый танец как текучий туман, достаточно плотный, чтобы вызывать дрожь в корпусе корабля, и в то же время прозрачный — сквозь него просвечивали звезды.

Стоило ей задержать взгляд, как в тумане начинали возникать контуры лиц и рук. Призраки кричали, тянулись к ней — и исчезали. Некоторые казались до боли знакомыми: она могла поклясться, что где-то там промелькнул и Картан Сайн, последний капитан, которому она служила. Одно лицо появлялось чаще других: ее старший брат Ланник, погибший шесть лет назад, когда его торговое судно пропало в варпе на Восточной окраине.

— Зачем вы смотрите, хозяйка? — спросил кто-то из ее свиты. Октавия взглянула на это существо: неестественно высокого роста, под объемной накидкой не поймешь, то ли мужчина, то ли женщина, а лицо скрыто под грязными повязками. Еще несколько слуг притаились у двери, шепотом переговариваясь между собой, но запах их невозможно было не чувствовать: пот, вонь пропитанных кровью бинтов, едкий запах маслянистых жидкостей в бионических протезах.

— Потому что, — заговорила Октавия, — это как варп, но… но здесь я могу смотреть обычными, человеческими глазами.

Как объяснить разницу тому, в ком не было крови навигаторов? Никак.

Один из слуг медленно прошаркал поближе.

— Хозяйка, — проговорило это сгорбленное создание.

— Привет, Пес. Можешь выпроводить остальных? — Она просила не из-за запаха, потому что Пес тоже не благоухал розами, да и сама она уже не помнила, когда в последний раз мылась.

Пока Пес разгонял других слуг, взгляд Октавии вернулся к экранам. Корабль пролетал мимо безоблачной планеты, своей окраской напоминавшей ржавое железо. Можно было только гадать, какой планета была раньше, но Мальстрим превратил ее континенты в огромные плиты из металлолома, которые постоянно терлись друг о друга. Октавия рассматривала огромные каньоны, прорезавшие поверхность, и гадала, каково это — побывать в подобном мире.

— Corshia sey, — произнес за ее спиной женский голос.

В тот же миг Октавия вскочила с трона с пистолетом в руках, резко развернулась, целясь в…

— Какое оригинальное приветствие, — сказал Септим. Он положил руки на пояс с пистолетами, засунув большие пальцы под кожаный ремень. — Неужели я тебя разозлил, правда, неведомо как?

— Сколько ты уже здесь стоишь? — Октавия прищурилась. — Когда ты вошел?

— Пес только что впустил меня. Он снаружи с Маруком и остальными из твоей nishallithaклики.

А вот это слово она знала. Nishallitha. «Ядовитый».

Септим подошел, и она позволила ему забрать пистолет. Он стоял достаточно близко, чтобы Октавия уловила его запах: свежий пот и медный привкус масла, которым он смазывал оружие Первого Когтя. Он положил пистолет на сиденье трона и взял ее за руки, обхватив ладонями в полуперчатках ее загрубевшие бледные пальцы.

— Что случилось? У тебя руки ледяные.

Ростом Октавия была ему по плечо, а потому ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Длинные волосы прикрывали большую часть хромированной аугметики у него на щеке и виске.